Когда он подойдёт к нашим чистым студёным колодцам, они пересохнут, чтобы не дать ему воды!— Вот это агитация, вот это!…— К сожалению, пока что только агитация. На самом же деле многое выглядит иначе. И делается тоже не так, как надо.— Что ж, будем переиначивать, — сказал помрачневший Нарчук. — На то мы и остались тут, на то пас и направили сюда. За фронтом, пожалуй, нам уже не успеть.На другой день он позвал комиссара.— Вот что, Степан Павлович, — начал сразу же, как только Баранов, втянув голову в плечи и наклонившись, вошёл в шалаш, — я тут надумал кое-что, в продолжение нашего вчерашнего разговора.— Слушаю, Митрофан Онуфриевич. Но позволь сперва доложить. Тоже во исполнение нашего вчерашнего разговора. На группы мы людей поделили. Как раз вышло три группы. Валга, оказывается, в армии не служил. Зато служил Набелоков. Он и займётся делами в третьей группе. А не ввести ли нам в отряде должность начальника штаба, который ведал бы всем этим?— Ну вот, штаба ещё нет, как такового, а ты уже начальника ищешь, — почему-то недовольно отозвался па предложение комиссара Нарчук. — Не надо лишнего выдумывать, иначе все станут начальниками. Тогда кто будет выполнять наши с тобой команды и распоряжения?— Я это к тому, что ты…— Ничего, голова моя ещё цела, болезнь не замутила, можешь быть уверен, что я обо всем, о чем нужно, сумею подумать.— Как знаешь. Было бы предложено, — обиженно сказал Баранов, хотя в душе остался доволен, что Митрофан Онуфриевич так настойчиво и энергично стал проявлять командирский характер; казалось, он уже совсем преодолел ту межу, ту болезненную нерешительность, которая совсем недавно, может, даже вчера или позавчера, если и не тревожила, то сдерживала его наверняка не только в отношениях с подчинёнными, но и с ним, с комиссаром; на самом же деле это было не так, и это вскорости проявилось.Нарчук помолчал немного, потом улыбнулся в полутьме шалаша.— А я тебя как раз и позвал за советом, — сказал он. — Только не за этим. Всему своё время. Тут до тебя прокурор Шашкин сюда приходил. Тоже выдумал должность. Но просил её для себя. И какую бы ты думал? Говорит, надо ввести особый отдел, а его поставить начальником. Ну, а если не особый отдел, то хотя бы отдел контрразведки. И на этот отдел свою кандидатуру предлагал.— Ну, а ты?— А я сказал, что у нас ещё как следует не организован разведотдел. Иди, говорю, в разведку. Будешь у Павла Черногузова помощником. Так нет, в разведку наш прокурор не хочет. Ему подавай либо особый отдел, либо контрразведку. Хотя я себе и не представляю отчётливо, в чем разница между контрразведкой и разведкой в наших условиях? Но все-таки полезно было поговорить с ним. Вот о чем подумал я после того, как он отсюда ушёл. В теперешнем нашем положении необходимо осуществить две вещи. Одна — это глубокая разведка. Кажется, так на армейском языке называется. Хотя я считаю, что лучше сказать — дальняя разведка. Другая вещь — операция. Да, боевая операция. Успех её снова хорошо подействует на людей. Конечно, многого мы не сможем сделать. Тут надо исходить из реальных возможностей. Но если подготовиться как следует, то успех будет обеспечен. Как думаешь?— Правильно.— Подготовку необходимо провести всеохватную. И начать её с поисков оружия, прежде всего — взрывчатки. Тогда можно будет и эшелон пустить под откос, и ещё много чего сотворить. Надо, чтобы хлопцы, как хорошие гончаки, порыскали за этим по окрестностям. От того, насколько мы обеспечим себя необходимым материалом, будет зависеть и выбор объекта для операции.— Ну, а в чем должна заключаться в таком разе разведка? Тоже в обеспечении будущей операции?— Это само собой. Без соответственной разведки, известное дело, успешную операцию не проведёшь. Но говоря про дальнюю разведку, я другое имел в виду. Надо послать человека в наш район, чтобы он там выяснил и обстановку, и все остальное.— Короче говоря, чтобы он уже ждал нас там?— Не совсем так. Куда полезней будет, если он встретит нас по дороге туда. Ну, а может случиться, что он застанет нас тут. Рассчитывать стоит на два варианта — и на тот случай, что человек встретит нас по дороге на условленном месте, и на тот, если мы не двинемся отсюда.— Кого думаешь послать?— Павла Черногузова.— Что ж, кандидатура стоящая. Павел Егорович не подведёт.— И я так думаю. Во всяком случае, за то время, как мы уже действуем самостоятельно, он показал свои хорошие разведчицкие качества. Да и вообще, мужик понимающий, политически грамотный.— Это так.— Ну, а судьба боевой операции, которую следует осуществить отряду за то время, пока Черногузов будет на задании, возьмёшь на себя ты, Степан Павлович. Буквально все — и поиски оружия, в том числе, я говорил уже, прежде всего взрывчатых веществ, и выбор объекта для диверсии, и разведку. Для этого бери всех, кто понадобится. А тут, в лесу, тебя пока подменит твой доцент. Не против?— В принципе — нет.— А не в принципе?— Дело в том, что через день-два он должен идти дальше. У него задание теперь такое — легализоваться в городе, поступить в какую-нибудь немецкую управу и действовать в подполье.— Где он эти задания получает? Каким образом?— Ещё там, в школе, при подготовке партизанских кадров, было намечено, что он должен так поступить.— А-а, вот оно что. Ну что ж, пусть делает как знает. Хотя нам такой человек тоже бы пригодился. А здесь, в лесу, я за всем сам присматривать буду. Сквозь такие стены, как в теперешней моей хате, все слышно. Ладно, зови сюда Черногузова. Будем говорить вместе.— Я хочу тебе вот ещё что показать, — Баранов достал из сумки листок бумаги, подал командиру.Тот поглядел, потом вернул назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113