Но про Чубаря, как пойдёшь, обязательно скажи, потому что ищет он связи с райкомом.Дальше Чубарь не стал подслушивать, даже и от того, что услышал, сделалось ему не по себе. Поднялся на крыльцо и как в зимнюю пору потопал сапогами, потянул на себя дверную скобу. Береснев с Патолей уже расселись на лавке, привыкая к сумраку, который царил в сторожке: не хватало света из маленького оконца. Видно, они успели за это время и поговорить друг с другом, перекинуться словом о чем-то своём, может, даже заговорщицком; увидев Чубаря, Береснев по-доброму усмехнулся попутчику и этим как бы заставил Патолю тоже показать свои красные, словно воспалённые десны. За дорогу, пока они шли и ехали сюда, Чубарь как-то притерпелся к Патоле. Но теперь, при виде этой улыбки, снова ощутил былую неприязнь, которой недалеко оставалось уже и до закоренелой ненависти.Через несколько минут после Чубаря в сторожку вошли и Поцюпа с хозяином.— Ну что ж, дед, угощай гостей, — сказал Поцюпа, кидая в угол пустой мешок.Чубарь удивился — на лице старика не было и следа прежней суровости. Он и Поцюповы слова принял без возражений, бровью не повёл, сразу же стал доставать большую оплетённую бутыль из-под недубленых овечьих шкур, что лежали вдоль стены на полу вместо подстилки. Эта готовность чуть ли не с порога ладить угощенье вдруг встревожила Севастьяна Береснева, будто он и не слыхал раньше от Поцюпы про «самодельное» вино.— Нет, мы не можем, — к удивлению Патоли, отказался он, — мы должны сейчас уходить.— Куда?— В деревню. На разведку.Услышав это, хозяин сторожки выпрямился, круто обернулся к Поцюпе и будто ожёг его удивлённым взглядом.— Ну, это, сдаётся, не дело, — сказал он затем партизанам. — К чему торопиться? Да и што там разведывать, в Мошевой?— Найдём что, — упрямо качнул головой Береснев.— Да кто это днём на разведку ходит? — возразил на это хозяин. — Дождитесь вечера, а про все остальное я покуль могу рассказать.— Нам как раз днём и надо крестьянам показаться. Пусть знают, что в Забеседье появились партизаны.— Ну, коли так! — возмущённо развёл руками старик. Тогда вмешался в разговор Родион Чубарь.— Правда, Севастьян, к чему так спешить, — сказал он примирительно.— Нет, нам необходимо, товарищ Чубарь, — стоял на своём Береснев. — Вы себе как хотите, а мы с Патолей пить не станем и засиживаться тут не будем.— Ну, это в общем-то похвально, — разочарованно протянул Чубарь, а сам подумал:«А, нехай идут, раз не терпится!…»Он-то уже наверняка знал, что попал сегодня по адресу: тайная беседа, которую вели за пристройкой хозяин сторожки и Федор Поцюпа, была многообещающей. Понятное дело, что никуда отсюда уходить он пока не собирался. Это было бы теперь, когда вправду что-то прощупывалось, совсем уж неразумно.— А как же дальше — в отряд вместе будем возвращаться? — спросил Чубарь.— Хорошо бы, — сказал на это Береснев и почему-то улыбнулся.Он ещё посидел немного на лавке, потом встал. За ним, явно с досадой, что приходится отрываться от соблазнительного угощения, поднялся и Патоля.— У нас порядок такой, — поглядев на Чубаря, объяснил Береснев. — Пока выполняем задание, спиртного в рот не брать.Тогда уж засмеялся дед:— Да на што его брать, это питво? И никакое не питво оно, а обыкновенное деревенское дермецо. Тем более што никто никого и не принуждает пить. Я это для прилику решил угостить, а раз не хочете, дак и не надо. Другое дело, што в деревне теперь и вправду нечего разведывать. Немцев эти дни совсем не видать, ну а…— Немцев надо разведывать на большаке, что с Белынковичей на Бороньки, — как бы подначивая, сказал Поцюпа. — Там они ездят взад-вперёд.— Разведаем и больше, если понадобится, — спокойно, но все-таки с некоторым нажимом ответил Береснев, будто почувствовал в словах Поцюпы насмешливую укоризну, затем перевёл взгляд на старика: — Я вот подумал… немцев, как вы говорите, видать, и правда в деревне нету. А полицаев?— Дак… теперя, считай, в каждой деревне без них не обходится. Особливо там, где ещё и волость.— Ну, а в Мошевой?— А в Мошевой как раз волость.— Сколько их?— Покуль один. Это там, где лагерь, их обыкновенно много, а где нет лагеря, дак один, два.— Кто же он?— Нетутошний. Я даже фамилии не запомнил. Сдаётся, из окруженцев.— А в волости? Кто в волости заправляет?— Ну, там наш за бургомистра. Зимаров.— Где он живёт?— Там, где и волостное правление. В деревне покажут, а отсюль не видно. Жёнка у него из немок будет.— Как это — из немок? — встрепенулся вдруг Патоля.— Обыкновенно. Привёз ещё из того плена. В Германии работал где-то. Оттуда и привёз в жены себе.— Ну вот, а ты говоришь, кого разведывать, — с насмешкой сказал Патоля и стал поторапливать Береснева: — Пошли, Севастьян!— А может?…— заикнулся было хозяин сторожки.— Ничего не может, — даже затопал почему-то ногами Патоля. — Железо надо ковать, пока горячо.Сторож совсем помрачнел и сказал, как бы про себя:— Да и плевать на горячее железо тоже не стоит, потому как опасно.Когда же за партизанами наконец затворилась дверь, старик покачал головой, упрекнул Чубаря:— Што это они у вас снуют взад-вперёд? А Поцюпа сказал:— Баба с воза, коню легче. Пускай пошляются, ежели захотелось. А мы тут…— Да как бы они не натворили там чего лишнего.— Ничего, дед. Давай своё дермецо. А то аж глотка ссохлась.Старик не заставил ждать, водрузил бутыль на стол. Потом нашёл в шкафчике краюху хлеба, сырые яйца. Но на этом не остановился — сбегал во двор, принёс в плетёной корзине яблок.Пока он ходил, Поцюпа сказал Чубарю: — Правильно сделал, что отстал от них, — имея в виду Береснева и Патолю. — Дед тебе поможет в твоих бродяжных делах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113