– Никак нет. К выезду на место готов. Разрешите выполнять? – так же лаконично ответил Сидоренко и уже полуофициально добавил: – Товарищ полковник, тут меня Бойков умоляющим взглядом сверлит, – разрешите?..
– Нет. Впрочем, пусть едет автоматчиком при вас.
Любопытствующих попросили разойтись. Когда Сидоренко, его ординарец Зинченко, автоматчик Кусании и Бойков вышли из машины, около церкви было уже пусто. Лишь часовой стоял у входа да двое других ходили по периметру изгороди.
Оставив Бойкова с автоматчиком у изгороди, Сидоренко взошёл на паперть и иоказал часовому своё удостоверение.
– Пожалуйста, товарищ капитан! – отступил сержант и, смущаясь, указал на доску, пересекавшую ступени паперти. – Тут следы есть, так я их прикрыл, может, нужны будут.
Сидоренко осмотрел паперть, сдвинул доску, внимательно изучил следы и, снова прикрыв их доской, спросил:
– А почему вы обратили на них внимание, товарищ сержант?
Тот, продолжая смущаться, объяснил:
– Я ночью у комендатуры на посту стоял. Ночь была сухая. И утро тоже, – когда мы сюда приехали. А тут следы на ступенях, на камнях. Значит… Ну, и подумалось мне, что-тут кто-то в аккурат, когда роса выпала, приходил – иначе как же?
Сидоренко пристально посмотрел на сержанта.
– Вы в погранвойсках служили?
– Так точно – кадровую…
– Спасибо, товарищ сержант!
Войдя в церковь, Сидоренко не мог удержаться, чтобы не воскликнуть: «Молодцы, чёрт возьми!», что относилось, конечно, к действиям коменданта.
– Бойков, идите сюда! – позвал следователь. – Смотрите, запоминайте, анализируйте, только ни к чему не прикасайтесь, не сходите с этих досок и не мешайте мне.
Сидоренко составил план места преступления, нанёс на него всё, что счёл нужным, сделал несколько фотоснимков, записей. Бойков тоже чертил и записывал.
– А теперь, Ваня, помоги мне убрать эти доски, а потом посидишь вот тут.
Сидоренко стал осторожно передвигаться по залу, сосредоточенно, внимательно осматривая всё: пол, стены, предметы церковного «оснащения», рамы окон, двери, взломанные хранилища, кассу.
После этого показал Бойкову винтики, найденные около огромной иконы богородицы, окурок сигареты, подобранный у окна, кляп-пилотку. Сложив всё это на подоконник, следователь приказал не трогать до его возвращения.
– А теперь ты можешь здесь всё осмотреть, пока я съезжу в госпиталь и поговорю со сторожем, – разрешил Сидоренко и вышел из церкви.
Осмотрев церковь извне, а также всю прилегавшую к ней территорию, сарай и домик сторожа, Сидоренко направился к выходу за ограду и увидел священника.
Священник стоял, держась обеими руками за стальные прутья ограды. Он был без шляпы, утренний ветер играл его реденькими, изжелта-седыми волосами, а бледные старческие губы беззвучно шептали не то молитву, не то проклятия грабителям.
Когда Сидоренко проходил мимо, священник поднял на него глаза, полные скорби, и всё ещё продолжал шептать:
– Господи помилуй!.. Что же это… во грехах погрязши, на храм божий святотатственную длань подняли.
– Не волнуйтесь, – Сидоренко замялся, не зная, как назвать церковнослужителя: «гражданин» – как-то неуместно-казенно, а на «товарищ», «батюшка» или «отец» – язык не поворачивался. – Наши люди приложат все силы, и преступники не уйдут от кары, – утешил он священника.
– Да поможет вам матерь божья! А от кары злодеи не уйдут, это вы изрекли мудро, – священник воздел глаза к небу, – от господа никто не скроется, все предстанут на его суд.
Сидоренко сдержал улыбку.
– Насчёт этого ничего сказать не могу: не специалист. А вот перед нашим судом, полагаю, предстанут скорее. Кстати, вы не могли бы мне сказать: что из ценностей похищено негодяями?
Священник назвал много предметов. При этом он не забывал определить степень их достоинства: «златая», «с каменьями», «из серебра, позлащенная», но вдруг запнулся и, каясь богу за своё минутное падение до мирской оценки священных атрибутов, смутился и умолк. Но Сидоренко и не настаивал. Он записал перечисленное и уехал в госпиталь.
Сторож успел уже оправиться от пережитого потрясения и дал подробные показания. Сидоренко поговорил ещё с врачом и вернулся в церковь, где застал Серебрякова, беседующего с Ваней Бойковым.
– Ну что? – спросил полковник следователя.
– Картина ясная, товарищ полковник: «работали» они, «ряженые». И, повидимому, с предварительной информацией, а то и по сговору. Но сторож как будто бы не причастен. В общем пока, смело можно утверждать только то, что преступление совершили хорошо знакомые с местностью и объектом пять человек, одетых в нашу форму, но ничего общего с Советской Армией не имеющих. Из них лишь двое говорят по-русски. А вот, кто они, остаётся попрежнему загадкой.
– Никаких нитей не обнаружено?
– Почти что нет. Так, обрывочки, хвостики, предположения. А определённого пока ничего. Намечается одна версия, но прежде чем взять её за рабочую гипотезу, надо хорошенько подумать.
– Н-да… Я здесь тоже осмотрел всё. Сработали бандиты квалифицированно. Концы – выводу, и найти их, конечно, нелегко. Однако найти надо! И скидок не будет…
– Я, товарищ полковник…
– Да нет, это я вообще. А начали вы правильно, так и идите. Желаю успеха.
– Спасибо, товарищ полковник! Уже возле двери Серебряков оглянулся и кивнул на Бойкова:
– А наш «следопыт» ничего, кое в чём разбирается, – и одобрительно засмеялся.
На улице полковник подозвал к себе Кусакина, который сидел с Зинченко у ограды, и тихо приказал ему:
– На время я вывожу вас из подчинения капитану Сидоренко. Возлагаю на вас личную охрану следователя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10