После третьего раза они отправились в душ вместе и долго намыливались жидким шампунем, а потом, крепко обнявшись и приникнув к друг другу губами, стояли под колючими прохладными струйками, смывая с себя облака пены.Наконец они вернулись в комнату и уснули, но Бригг спал беспокойно. Почти половину ночи он ворочался и метался, а потом вдруг проснулся и сразу почувствовал рядом с собой Филиппу – услышал ее негромкое дыхание, увидел прекрасное, спящее лицо на расстоянии всего нескольких дюймов. Кто же, черт возьми, лишил ее невинности, спросил себя Бригг. Он долго ломал над этим голову, но так и не сумел придумать ни одного подходящего ответа, и в конце концов решил, что это не имеет большого значения. Филиппа казалась ему такой красивой, что Бригг не удержался и поцеловал ее в неподвижные губы. Она открыла глаза – чистые и безмятежные, словно два озера, – и улыбнулась.– Спокойной ночи, сержант, любимый… – шепнула Филиппа чуть слышно.
Бригг больше никогда ее не видел. Когда он проснулся, было уже светло. Из школьного сада, расположенного через дорогу от мотеля, доносились звонкие детские голоса, сквозь жалюзи просачивались лучи высокого солнца, но Филиппы нигде не было. На всякий случай Бригг окликнул ее, но не получил ответа. В ванной, на бачке унитаза, отыскалась записка, которая гласила: «Спи спокойно. У меня утреннее дежурство».Бригг бросил взгляд на часы и запаниковал. Ровно через час он должен был быть на борту парома.Кое-как одевшись и выскочив на улицу, Бригг поймал такси. Его товарищи по профилакторию давно упаковали пожитки. Бригг торопливо покидал свое имущество в чемодан и выбежал из коттеджа как раз вовремя, чтобы забраться в кузов готового отъехать грузовика.Они стояли на палубе парома все время, пока он, стуча мотором, совершал свой недлинный путь на континент, плавно скользя мимо замерших на рейде кораблей, мимо трудолюбивых джонок и суетливых сампанек. Вода, покрытая радужной нефтяной пленкой, ослепительно сверкала в солнечных лучах.Бригг держался за поручни, смотрел, как уменьшается и тает за кормой парома Пинанг, и недоумевал. Сержант?… 12 Им пришлось ждать поезда почти целый день. С магистрали поступили сведения о перестрелке и столкновениях с партизанами во многих местах к северу от Куала-Лумпура.Их было пятеро: Бригг, Таскер, Лонтри, Синклер и Уоллер – пехотинец, который должен был сойти с поезда раньше них, чтобы присоединиться к своей части. Они сидели на вокзале, пока лучи солнечного света, бившие вертикально сквозь проемы в потолке и напоминавшие подпирающие его колонны, не начали крениться и не превратились в поддерживающие кровлю золотые стропила. Таскер дремал, свернувшись клубочком на двух чемоданах, а Синклер повел Лонтри смотреть паровозы.– Я был в госпитале в Пинанге, – сказал Уоллер Бриггу.– Я знаю, – откликнулся тот. – Насчет почек, да?– Это тебе сказала сиделка, твоя знакомая? Ты виделся с ней?– Конечно.– Она очень хороша, – заметил Уоллер. – Это у нее ты был всю ночь?– Да, – гордо ответил Бригг. – Всю ночь, точно. Спасибо, что ты сказал ей про меня.– Мне нужно было к врачу, – объяснил Уоллер. – Я думал, что если мне удастся убедить его в своей болезни, то, в конце концов, я сумею добиться досрочной демобилизации или хотя бы перевода в более спокойное местечко – такое, как Сингапур, например, где никто не станет вырывать у меня зубы на память.– И что тебе сказали? – поинтересовался Бригг.– Как всегда – ничего определенного. – Уоллер покачал головой. – Меня осматривали, брали всякие анализы, но ответа я так и не добился… По-моему, врачи не скажут тебе в лицо, что ты врешь, даже если жаловаться на родильную горячку. Я-то рассчитывал, что, если обратиться за медицинской помощью пока у меня отпуск, мне будет больше веры. Это ведь не самое подходящее время, чтобы болеть по-настоящему, верно? Врачи ведь наверняка знают, что солдаты предпочитают тратить отпуск на развлечения, поэтому мне казалось – если я обращусь к ним именно сейчас, на отдыхе, они решат, что у меня и правда есть основания…– И что ты теперь будешь делать? – спросил Бригг сочувственно.– Пойду в батальонный медпункт, к нашему врачу, – сказал Уоллер. – Мне даже направление выписали. А перед этим приму с дюжину солевых таблеток, которые нам выдают для профилактики, потому что с потом из организма выходит слишком много солей. С этих таблеток я буду блевать, как безумный, и тогда, быть может, кто-то, наконец, поймет, что со мной действительно что-то не в порядке. Так что будь спок, скоро я тоже буду чирикать перышком в какой-нибудь конторе!Когда экспресс отошел, наконец, от платформы уже давно стемнело. Как и было заведено, первым отправился в путь храбрый вспомогательный поезд с мощным прожектором – отправился через всю страну, погруженную в ночной мрак и поросшую непроходимыми джунглями, где невозможно было разглядеть ничего, кроме тусклых огней в убогих деревнях, стоявших вдоль полотна железной дороги на расстоянии не меньше десяти-двенадцати миль друг от друга.На этот раз Бриггу выпало спать на нижней полке, что было намного приятнее, хотя здесь гораздо сильнее ощущались удары колес на стыках, а полуоторванная вешалка раскачивалась в опасной близости от лица. В вагоне было душно, и Таскер, лежавший на полке над ним, время от времени передавал Бриггу бутылку светлого пива. Напротив сидел Синклер. Он мог на слух определить, когда поезд одолевал очередную милю пути, просто прислушиваясь к перестуку колес под полом вагона. Бригг тоже внимал их торопливому разговору, вспоминая, как однажды в детстве ездил с родителями к морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86