Наконец она уступила его настойчивости и позволила схватить себя и посадить в берет.Бригг понес Люси обратно. Если бы она не выскочила из канавы, он, возможно, поставил бы на ней крест и сберег остатки денег, однако теперь Бригг был исполнен решимости попытать счастья еще раз. Подобный шаг требовал мужества, и Бригг пропустил две следующие гонки, не без удовольствия наблюдая за молчаливо скачущими лягушками и вопящими хозяевами, которые в экстазе неслись за ними вдоль рва.Ставка в последней гонке составляла десять долларов с человека, а участвовали в ней двадцать лягушек. Грустно пожимая плечами, Бригг опустил деньги в берет и отнес на старт удивительно прохладное и сухое на ощупь тельце лягушки. На старте творилось что-то невообразимое: два десятка зеленых тварей карабкались друг на друга, отпихивались лапками, обиженно кричали, обнюхивали соперников и не успокоились даже тогда, когда стартеры накрыли их фартуком, плотно прижав к земле.Дистанция длиной семьдесят пять футов с двумя поворотами завершалась короткой финишной прямой. Это было серьезное испытание, и безликий свет прожекторов вырывал из темноты суровые, сосредоточенные лица одетых в зеленое солдат, с волнением и надеждой ожидавших начала гонки.Порох шумно вспыхнул, и застывшие лица взорвались тысячью самых невероятных гримас. Взлетели вверх десятки рук, десятки ног сорвались с места, и вся толпа принялась криками подбадривать гонщиц, которые и без того в страхе удирали от источника громких звуков.С силой толкаясь задними лапками, Люси летела вперед, словно резиновая – она сразу оказалась в лидирующей тройке; белая и желтая полоски на ее спинке растягивались и сокращались в такт свободным движениям эластичных мускулов. Из-за суматохи и толчеи на старте несколько лягушек выбыли из борьбы почти сразу: некоторые завязли в грязи, две сидели недвижимо, как каменные изваяния, повернувшись, к тому же, в противоположную сторону, а с одной лягушкой случился сердечный приступ, и она издохла, как только прозвучал стартовый выстрел.Остальные все же начали гонку. Порой они выскакивали из рва, но разгневанные хозяева, мчавшиеся сломя голову по сторонам канавы, немедленно сталкивали их обратно. Над рвом раздавались истерические вопли, сдавленные проклятья в адрес всех земноводных и азартные крики, и повсюду виднелись бледные вытянутые лица и глаза, горящие тем священным и вечным огнем, который нисходит на всех, кого снедают алчность и азарт.Бригг несся вдоль рва длинными прыжками и молился только о том, чтобы Люси не выскочила на дальний от него берег. Подобные случаи уже похоронили надежды нескольких владельцев, которым приходилось долго бежать вокруг рва, чтобы вернуть на трассу своих глупых чемпионов. Одни в слабой надежде все же бросали своих скакунов обратно, другие, понимающе похлопывая пучеглазых неудачников по спине, убирали их в карманы и коробочки до следующей гонки или выпускали в подлесок. Третьи с ненавистью и отвращением отбрасывали лягушек прочь, а один капрал с размаху швырнул свою несостоявшуюся победительницу прямо в светлый лик полной луны.К тридцатифутовой отметке на дистанции осталось только восемь из двух десятков стартовавших участниц. Люси соревновалась за первое место с крупной лягушкой, которая неслась с такой скоростью, словно, в случае победы, ей была обещана свобода. Бригг к этому времени давно замолчал, ибо сбившееся дыхание не позволяло ему ни кричать во все горло, ни даже шептать. Огромный вол-скакун принадлежал лысеющему младшему капралу, который несся, как лось, по противоположной стороне канавы и подбадривал своего фаворита, выкрикивая ругательства с сочным ливерпульским акцентом. На пупырчатой спинке его лягушки белели череп и две скрещенные кости.Третьим шел крошечный лягушонок с крестом на спине, чем-то напоминавший недокормленного рыцаря-крестоносца. Несмотря на свой тщедушный вид, он стойко держался в нескольких дюймах позади двух лидеров, меряя канаву судорожными прыжками. Принадлежал он капралу медицинской службы, который за две минуты до старта тайком впрыснул своему коню кофеин.Развязка приближалась. С каждым прыжком Люси увеличивала отрыв от Мертвой Головы примерно на полморды. Используя полюбившуюся ей технику настильного прыжка, она, как заяц, с силой отталкивалась от земли и летела вперед, а не вверх, как большинство лягушек, сберегая силы и выигрывая в расстоянии. Большой вол, напротив, отдыхал после каждого приземления; переведя дух, он снова распрямлял похожие на стальные пружины ноги и взлетал вверх по крутой параболе, совершая прыжок мощный и дальний, но все же не мог сравняться с Люси, которая неслась вперед аккуратными, хорошо рассчитанными скачками.У второго поворота она, однако, неожиданно села и, раскорячившись в грязи, громко квакнула, причем в ее голосе Бриггу почудился намек на удовлетворение после удачно проделанной работы. В отчаянии он закрыл лицо руками. Кричать Бригг не мог – вместо крика из горла его вырывалось лишь громкое шипение, похожее на свист сжатого воздуха.– Пожалуйста!… – выдавил он наконец. – Пожалуйста, Люси! Ради Бога, лягушечка!…Люси не отреагировала. Мертвая Голова прыгала уже далеко впереди; напрягая все свои силенки, мимо пронесся получивший допинг лягушонок с крестом. Остальные претенденты тоже подтянулись, а самые резвые уже начали обходить Люси.Бригг уже готов был расстаться с надеждой, когда Люси, отдышавшись, внезапно прыгнула вперед. Почти в тот же самый миг лягушонок с крестом на спине плюхнулся в грязь, дернул лапкой и умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86