Путь нелёгкий, он лежал через леса, непроходимые болота, густые кустарники. Шли ночью, отдыхали днём. После того, как переправились через реки Случь и Горынь, отдохнули в Киверецком лесу.
— Ну, теперь и расстанемся, — сказал Ростислав. — Отсюда до города доберётесь сами.
Ростислав заглянул в беспокойные глаза матери.
— Будьте осторожны, мама. Мы ждём вас…
Рассвет застал партизанок в дороге на Киверцы. А вскоре они уже были в Луцке. Вот и улица Кичкаровская. Здесь, в доме № 2, живёт старшая сестра Марфы Ильиничны — Теофилия. С ней — дочь Мария и её муж Григорий Обновлённый. В этом доме и решила остановиться партизанка. Ядзя отправилась к Прасковье Баранчук.
Марфа Ильинична постучала. Дверь открыла племянница. Увидев знакомое лицо, воскликнула:
— Тётя Марфа? Проходите. Каким ветром вас сюда занесло?
— Попутным!
В первый день никто в беседах не касался «нового порядка». Марфа Ильинична поинтересовалась обстоятельствами, заставившими Григория служить в полиции. При этом приговаривала:
— Оно и рискованно, и неприятно, да и не красит Григория…
— Разве по своей воле? — объяснила Мария. — Устроиться на работу нелегко, мы голодали, а тут подвернулось место… Как было не пойти? А нынче ему выдали полицейскую форму. Скажу вам от чистого сердца, тётя Марфа, в душе не терпит Гриша ни фашистов, ни украинских националистов, да уйти от них сейчас не может. Того и гляди шкуру спустят. Спросят, почему не нравится ихняя власть? Противное дело, да вот так и служит. Ну и жить, конечно, надо. Воздухом сыт не будешь.
Такие доводы не убедили Марфу Ильиничну. Она рассуждала иначе. Многих ведь застигла беда! Натерпелись люди, да и сейчас страдают, а в полицию служить не пошли и поклонов фашистам не бьют. А тут тебе: «Воздухом сыт не будешь… подвернулось место…» Да знают ли они, каково было ей, матери семерых детей, когда её преследовали жандармы и полицейские после ухода сыновей и мужа в партизаны? С хутора на хутор скиталась, с малышами на руках. Нет, видимо, Григорий не зря стал полицейским, — пришла к заключению разведчица.
Как же теперь открыться? Хозяева квартиры могут её не понять, откажутся помочь. Придётся переждать. Марфа Ильинична решила действовать осторожно, прежде осмотреться, а там будет видно.
— Жаль, а я сердце своё доверить вам собралась. Да как уж тут, коли полицай в доме…
— Вы не злословьте, Марфа Ильинична, Гриша неплохой человек, — обиделась Мария. — А здесь что собираетесь делать? — спросила она тётку.
— Дело есть.
В комнату вошёл мужчина в чёрной полицейской форме. Женщины умолкли.
— Вот и Гриша, — обрадовалась Мария и обратилась к мужу:-Устал? Посиди немного с нами. Чай попьём с гостьей.
Обновлённый приветливо поздоровался.
— Издалека? — спросил Марфу Ильиничну.
— Не очень.
— В наших краях давно?
— Первый день!…
Марфа Ильинична вспомнила свою встречу с Обновлённым в июне 1942 года. Узнав о том, что старшие сыновья Марфы Ильиничны и муж стали партизанами, Обновлённый тогда призадумался. В его представлении Красная Армия была почти разбита, гитлеровские войска вторглись далеко в нашу страну. Чтс же могла сделать горсточка партизан, если регулярная армия и та не выдержала натиска фашистов?
— Пожалуй, никто уже не поможет, — твердил Григорий. «Что скажет он теперь? Как поведёт себя?» — терзали догадки Марфу Ильиничну.

Перезахоронение останков партизан — Марфы Ильиничны Струтинской, Семена Еленца и Сигизмунда Котиевского, погибших в бою с фашистами 6 марта 1943 года

Памятник Марфе Ильиничне Струтинской, Семёну Еленцу и Сигизмунду Котиевскому в г. Ровно

Братья Струтинские (слева направо) — Василий, Николай, Георгий
Григорий подсел к столу.
— Значит, в гостях первый день, — и, не ожидая ответа: — Слыхал, слыхал о том, как летят под откос поезда… Смело действуют партизаны.
От признания полицейского у Марфы Ильииичны потеплело на сердце. Значит, известно, чьими руками делается!
— И часто такое случается? — прикинулась она.
— Счёт не веду, но досаждают. — Григорий сдвинул брови и понизил голос: — Их постепенно вылавливают, куда же им деваться?…
— Но и жить безмолвно тоже не гоже… — голос у партизанки оборвался. «Надо бы умнехенько спрашивать, стороной да обиняками больше, а я прямо», — упрекала она себя.
Григорий уставился в окно. «Права старуха, безмолвно кориться врагу нельзя». И он бы за дело взялся, да кому об этом скажешь!…
— Ну, я бы таких смельчаков щадил, — неожиданно признался Обновлённый. — Да не все через мои руки проходят.
Марфа Ильинична встала.
— А ты, Гриша, мог бы помочь нашим людям?
Эти слова словно электрический ток ударили Обновлённого. Потом он собрался с мыслями, успокоился…
— Конечно, мог бы…
Между Марфой Ильиничной и Григорием был проложен мостик доверия.
— Спасибо, Григорий. Дай бог тебе здоровья, — запричитала растроганная Марфа Ильинична.
Прошло несколько дней, пока Обновлённый собрал нужные сведения. Он тщательно записал их на листке и передал Марфе Ильиничне, которая распорола воротник своего пальто и зашила туда листок. И всё же сомнения не покидали её. Правдивые ли эти сведения? На словах Григорий вроде совестливый, а как на деле? Но прикинула в уме: зачем бы он стал её обманывать? Ведь добровольно согласился помочь.
Ценные сведения удалось раздобыть и Ядзе. Она разузнала, где расположилось гестапо и военная жандармерия, достала немного перевязочного материала, йодистой настойки.
Оставаться в городе больше не было нужды. Задание командования выполнено. Довольные этим, женщины собрались в обратный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58