На днях собирается приехать сюда по своим академическим делам.— О писательской известности — это ты неплохо. Только ведь большинство классиков стали известны посмертно, — улыбнулся Вашутин. — Сколько сейчас лет Лене?— Двадцать девять. На три года старше Максима. За столько лет, наконец, побудут вместе. Надеюсь, найдется, о чем поговорить. Но, коль речь уже зашла о семейных делах, стало быть, пора оставить начальство в покое. Когда мне вылетать?— Ну, что вы, Анатолий Павлович, для меня это действительно интересно, — возразил Вашутин, тем не менее, заговорил о деле. — А вылетать надо как можно скорее. Лучше завтра же.— Надеюсь, не будет дополнительных заданий относительно новой наркоидеи?— Не будет, пока о командировке знаем только мы с вами да бухгалтерия. Потому и говорю, что надо лететь, не мешкая. Как бы КГБ, чего доброго, не направил свои фальшивки в ЦК. Этот Скрипун — нетерпеливый и злобный мужик. Да, вот что хотел спросить. Как полагаешь, можно оставить нашим полномочным представителем в Афганистане полковника Клементьева?— Можно. Исключительно исполнительный офицер, умный, напористый, знающий. Звезд с неба не хватает, так это ведь ему и не надо.— Это не удается даже астрономам, — рассмеялся шеф.Осуществить задуманное дело намеревались с помощью подполковника Медведского, которого Ахмад Масуд знал лично по торговым сделкам и с которым поддерживал связь. По замыслу, на встречу с Масудом вместе с подполковником должны были пойти два офицера ГРУ, которые с этих пор становились полномочными представителями КГБ по организации и осуществлению торговых сделок. ГРУ не было заинтересовано в раскрытии своего инкогнито, здраво полагая, что Масуд вряд ли заинтересуется, чем вызвана смена посредников, — лишь бы честно вели дело.Медведский принял предложение без колебаний. Он понимал, что передав связь, теряет для ГРУ всякую ценность, и не надеялся, что оказанная им услуга окупит его прегрешения. Не такие в этой конторе были нравы. Ему было ведомо, как кончают люди, нарушившие законы ГРУ. Более того, подполковник не сомневался, что после приема дел офицерам приказано тихо прикончить его и ни в коем случае не допустить бегства, дабы не раскрыл тайну причастности к этому темному бизнесу военной разведки. Но выбора не было. А умереть всегда лучше завтра, чем сегодня. К тому же, оставалась надежда. Конечно, он не собирался возвращаться. За годы войны на его счету в исламабадском банке скопилась сумма, на которую в любой стране можно было более чем безбедно прожить всю оставшуюся жизнь.Случись его разоблачение в Союзе и даже узнай он об этом заранее, подполковник и не подумал бы о бегстве — настолько оно было бы бессмысленно и бесполезно. А здесь все-таки был шанс, которым бы разве что дурак не воспользовался. Он же дураком не был, как, впрочем, и прожектером. Поэтому рассуждал здраво, без иллюзий. В пути не сбежишь: их двое, спать будут по очереди. Рассказать Масуду, что произошло, и попросить защиты — нелепо. Он только посмеется над интригами жадных шурави, а иметь дело с таинственным ГРУ ему будет даже лестно. И вряд ли он захочет портить отношения с этой могущественной организацией ради ставшей совершенно ненужной ему жизни какого-то гяура. Чем меньше их останется на земле, тем лучше, ибо так угодно аллаху. И все же уходить нужно именно от Масуда.Кажется, он все продумал и рассчитал. Но когда уже был согласован день встречи, определен маршрут движения в горах, назначено время вылета вертолета в заранее указанный пункт, за несколько часов до вылета, несмотря на всю предшествующую психологическую закалку, подполковник Медведский дрогнул и побежал. Пока это обнаружилось, его мощный трофейный джип с модернизированным мотором был уже на пути к Панджшеру. —19- Чтобы не отвлекать Кондратюка от навалившихся на него дел, полковник Клементьев взял на себя переговоры с вертолетчиками. Двое из тех, кому уже приходилось работать со «спасателями», оказались на месте. На карте полковника они безошибочно определили площадки, на которые им приходилось садиться по вызову группы, включая и избранную отправной точкой для начала нынешней операции. Поэтому полет прошел стремительно, и вертолеты приземлились точно. На высадку группе потребовалось не более двух минут. Обе машины сразу поднялись и ушли дальше вглубь территории по заранее намеченному курсу, чтобы по возможности произвести еще одну-две посадки, имитируя заброску разведывательных, диверсионных или боевых отрядов.Машинально, по укоренившейся привычке проверив наличие людей и снаряжения, Кондратюк повел группу на запад, все выше поднимаясь в горы. Даже если высадку засекли, вряд ли кому могло прийти в голову, что люди пойдут в том направлении, откуда только что прилетели. К тому же, на такую высоту, по которой был проложен маршрут, редко забредал какой-нибудь чудак из местных, и моджахеды никогда не поднимались — просто им нечего было там делать. Тропы и удобные места для засад вдоль них находились значительно ниже. Из-за трудностей с подъемом невыгодно было размещать наверху и склады. Тем не менее, нужно было как можно быстрее и дальше уйти от места высадки. Осторожность, благодаря которой группа была неуловима, возникая, как джинн, и растворяясь, как приведение, командир соблюдал неукоснительно. И теперь он выслал по три человека в головное и боковые охранения. Поспавшие днем парни шли ходко, насколько это возможно в горах при подъеме, и, как всегда, молча. Слышны были лишь шорох ног по камням и жаркое дыхание людей.Сверяясь по компасу, шли, то сползая с гор, то вновь поднимаясь к вершинам, обходя преграждавшие путь расселины и нагромождения завалов, скопления скал, ровных, как поставленные на бок столы, и готовые обрушиться вниз от малейшего прикосновения насыпи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105