Подошёл Дудицкий и попытался встать «смирно» для доклада. Но Щетинин отмахнулся и скомандовал:— А ну показывайте, поручик, кто тут сидит!Они прошли по двору и возле первого же сарая остановились.— Здесь кто? — грозно посмотрел на фельдфебеля Щетинин.Фельдфебель торопливо пролистал книгу.— За политику которые, ваше высокоблагородие.Градоначальник пошёл к следующей двери.— А тут?— Всякие. А больше жульё.— Открывай!Завизжала обитая железом дверь. Градоначальник вошёл в сарай, огляделся…— Встать! — закричал фельдфебель.С нар и с пола нехотя поднялись арестованные, выстроились полукругом. Градоначальник потянул носом, брезгливо поморщился:— Ну и вонища у вас тут… хлев…— Хуже не бывает, — обронил один из арестованных.Градоначальник спросил у него:— Фамилия? За что сидишь?— Коломийцев моя фамилия.— За фармазон арестован, ваше высокоблагородие, — доложил фельдфебель.— Это что такое?— Медное кольцо за золотое продал.— Ишь ты! Шустрый какой! Ну, посиди, посиди, голубчик!.. Ты за что? — ткнул градоначальник пальцем косоглазого парня.Тот шмыгнул носом, доложил обходительно:— У фраера бочата из скулы принял.— Ты что, не русский?— Это карманщик, ваше высокоблагородие. Говорит, что часы из кармана у какого-то господина вытащил.— Все здесь такие?— Так точно.Процессия направилась в другой сарай. Здесь среди арестованных находился Кособродов, его помощник Николай, а в стоне стоял Семён Алексеевич.— За что посадили? — снова будто завёл пластинку градоначальник.— Сами не знаем, — ответил пожилой рабочий. — Деповцы мы, рабочие, значит, из паровозного депо. Кто-то нам листовки какие-то подбросил, шут его знает. У кого при обыске нашли, тех забрали.— Сукины сыны! — неизвестно в чей адрес выругался градоначальник. Ткнул пальцем в Николая: — А ты кто?— Паровозный кочегар, ваше сиятельство.— За что? — возмущённо воззрился на него градоначальник и повторил ещё грознее: — Так за что?..— На паровозе пассажира провезли… — недоумевая, ответил тот.— Нет, что только делается! — взорвался градоначальник. -Паровозы не ремонтированы. Ездить на них некому. А эти здесь Даром казённый хлеб жрут, бока отлеживают! Это же саботаж!Выгнать! Немедля выгнать всех железнодорожников. Пусть работают. А кто не захочет работать добровольно, погоним силой.Фельдфебель торопливо делал пометки в книге и вопросительно смотрел на Дудицкого. Но тот был чем-то загипнотизирован. Глядя на нары, он подошёл к ним ближе. Там валялась самодельная колода карт.— Ваше благородие… — напомнил фельдфебель.— Пупсик, гони их всех к чёртовой матери! — с трудом улавливая, что к чему, приказал по-щетинински Дудицкий. Он сунул в карман колоду карт и пошёл вслед за градоначальником.В прежние времена средоточием жизни городов были базары. В Харькове базар находился неподалёку от большой церкви Святого Благовещения. Вокруг церковной ограды, как и у Китайгородской стены в Москве, букинисты торговали книгами.К одному из таких книжных развалов пришёл Юра. Он выбрал себе несколько книг, и пожилой букинист в пенсне, с седой бородой, перебирая их, шутливо сказал:— Есть такое мудрое изречение: скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты. Как же можно сказать, кто вы, если друзья у вас — король Людвиг Двенадцатый, капитан Гаттерас, Шерлок Холмс… Кто вы? Помощник Холмса доктор Ватсон? Или герцог де Гиз? — Букинист добродушно рассмеялся и добавил: — Рубль с вас, молодой человек.На церковной паперти толпились нищие. В углу, возле церковной ограды, сидя на корточках, что-то жадно ели беспризорные.За церковной оградой Юра сел на скамейку и, не обращая внимания на снующих взад и вперёд людей, не в силах сдержать читательского нетерпения, стал перебирать порядком зачитанные книги. У одной вовсе не было обложки, и, как все интересные книги, начиналась она не с первой страницы. И Юра начал читать.Внезапно на плечо Юры легла чья-то рука. Он удивлённо поднял голову и ничего не понял: перед ним стоял одетый в какое-то рваньё заросший и сильно измождённый человек и что-то говорил. Быстро шевелились сухие, потрескавшиеся губы, но голоса Юра почему-то не слышал. Он все ещё жил событиями прочитанного… Но вот постепенно мир вокруг ожил, зазвучал, зазвенел.— Ты что же, не узнаешь меня? — настойчиво и чуть-чуть обидчиво спрашивал хриплым голосом этот незнакомый человек.Юра пристально всмотрелся и с трудом, веря и не веря своим глазам, узнал Семена Алексеевича.— Вас… вас выпустили? — тихо спросил Юра, торопливо закрывая книгу.— По ошибке. И уже, наверно, спохватились. И уже, наверно, ищут. — Семён Алексеевич затравленно оглянулся, помялся, несколько раз кашлянул и затем, виновато отведя в сторону глаза, глухим голосом спросил: — Денег у тебя не найдётся? Понимаешь, есть хочется. — И улыбнулся своей ясной улыбкой.Юра машинально полез в карман, хотя и знал, что денег там нет. Что же делать? Как выручить дорогого ему Семена Алексеевича? Единственный рубль, который у него был, он отдал за книги. Затем Юра бросил мимолётный, сожалеющий взгляд на книги и поспешно поднялся.— Вы подождите меня тут. Я сейчас…— Ты куда? — насторожённо спросил Семён Алексеевич, но Юра уже исчез в толпе.«Куда он мог побежать? — недоумевал Красильников. — Может, за деньгами… или…»На всякий случай он отошёл в сторону и стал следить за Юрой. А тот, усиленно работая локтями, уже выбрался из рядов, где торговали всяким поношенным барахлом, и, раскрасневшийся и взъерошенный, предстал перед знакомым букинистом.— Я хочу вернуть вам ваши книги! — решительно заявил он.— Вы их уже прочли? — несказанно удивился букинист, вздёргивая очки ко лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155