Щукин не заметил, как у него в руке дотлела папироса. Он долго стоял так, не шевелясь, у стола все в той же позе. Лишь тонкая струйка дыма от окурка, извиваясь, медленно тянулась вверх. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ К осени 1919 года на юге Украины сложилась крайне тяжёлая военная обстановка.Захватив Екатеринослав, Харьков и Полтаву, деникинские войска стали развивать наступление через Сумы, Лубны и Ромодан на Николаев, Херсон, Одессу. Одновременно они устремились на Киев, оказывая помощь своим войскам, ведущим затяжные бои на Левобережной Украине. Таким образом, значительная часть сил 12-й армии оказывалась зажатой с запада и востока южной части Правобережной Украины.Главное командование Красной Армии приказало 12-й армии продолжать оборонять юг Украины силами 45,47 и 58-й дивизий.Эти дивизии, для лучшего руководства ими, были сведений в Южную группу войск. Командующим Южной группой был назначен начдив 45-й И. Э. Якир. Начальником штаба группы назначен бывший контр-адмирал А. В. Немнтц.К середине августа обстановка на фронте и в тылу Южной группы усложнилась настолько, что об удержании Одессы и Черноморского побережья силами только этих трех дивизий не могло быть и речи. Деникинцы захватили Николаев и Херсон. Петлюровцы на западном участке фронта успешно развивали наступление на Вапнярку, Христиновку, Умань. Корабли английского флота подошли к Одессе и начали её двухдневную бомбардировку, а затем высадили десант…Южная группа оказалась в окружении деникннских и петлюровских войск. Надо было уходить на соединение с частями Красной Армии. Вырваться из кольца. Причём пробиваться предстояло на север, по вражеским тылам.Чтобы обсудить путь прорыва, на совещание в Бирзуле собрались командиры 45,47 и 58-й дивизий. По поручению Реввоенсовета Южной группы первым выступил А. В. Немитц. Он сказал о необычности намечаемого рейда. Более четырехсот вёрст предстоит пройти красным бойцам по глубоким вражеским тылам. Такого ещё никогда не было.Закончил это совещание Иона Эммануилович Якир:— Сейчас самое важное — это быстрота и решительность действия. Необходимо, чтобы части, собранные в кулак, стремительно двигались вперёд, на север. Для этого надо довести задачу до сознания каждого бойца, передать ему нашу волю, убедить его, что только в этом спасение. Переходы будут длинными, в тридцать — сорок вёрст, привалы и ночёвки — короткими. В походе и на привалах всем политработникам, командирам находиться среди бойцов, беседовать с ними. Каждый член партии обязан вести неустанную агитацию, просто и ясно разъясняя задачу.…29 августа начался героический рейд Южной группы. Днём и ночью, без отдыха и сна шли красноармейцы по бесконечной знойной степи, невспаханной и незасеянной в этом году, шли на Прорыв, пробивались с боями к своим. На телегах везли раненых и штабное имущество. Десятки круторогих волов, запряжённых попарно, тащили бронемашины — не было бензина.Курилась под красноармейскими ботинками степная пыль, клонились к земле шелковистые метёлки ковылей.Усталые и запылённые отряды растянулись до самого горизонта… ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Через приёмную быстро, без обычной торжественности прошли бригадный генерал Брике и генерал Журуа. Замыкал это торопливое шествие Ковалевский.Возле столика адъютанта он на мгновение задержался и бросил Кольцову:— Павел Андреевич! Потрудитесь распорядиться, чтобы мой салон-вагон и паровоз были наготове. Наши гости хотят побывать на передовой.«Это — важно! — пронеслось в голове у Кольцова. — С транспортом сейчас сверхтрудно. Проводятся тщательные мобилизации железнодорожников. Кое-где даже выпустили железнодорожников из тюрем. А что, если использовать это для освобождения Кособродова и его товарища-кочегара? А может, и Красильникова?.. Это нужно хорошенько обдумать! Может, это единственный случай… Подумать… Подумать…»Командующий вопросительно смотрел воспалёнными от усталости глазами на Кольцова, удивлённый неожиданной паузой.Кольцов виновато улыбнулся, словно прося прощения за заминку и раздумчиво произнёс:— Будет исполнено, Владимир Зенонович, хотя…— Что ещё? — помягчел Ковалевский.— Может быть, гостям лучше проехать на автомобиле. Ковалевский нахмурился. Он не любил, когда ему возражали.— Нет, они поедут поездом! — сухо сказал он.— Владимир Зенонович, получена сводка транспортного ведомства! — Кольцов многозначительно посмотрел на командующего и, чтобы придать весомость своим словам, чётким голосом продолжил: — Они жалуются на нехватку паровозов — не успевают доставлять к фронту боеприпасы… Между тем многие паровозы не ремонтированы, а иные и исправные простаивают в депо.Ковалевский вскинул на Кольцова глаза, в которых закипал гнев-это не первый случай, когда ему докладывают о неблагонолучии с железнодорожным транспортом, — и отчеканил:— Поч-чему?В ответ на вопрос командующего Кольцов недоуменно пожал плечами — дескать, не может знать этого, — но затем доверительно сказал:— Тюрьма, Владимир Зенонович, забита железнодорожниками. За ничтожную провинность, вместо того чтобы отстегать плетьми и заставить работать, их сажают в тюрьму…— Безобразие!.. Напомните мне об этом после совещания! — тихо взорвался Ковалевский и поспешил к себе в кабинет. Но, будто что-то вспомнив, в дверях обернулся и добавил: — И всетаки поездом!— Слушаюсь! — вытянулся адъютант.Когда Ковалевский закрыл за собой дверь, Кольцов несколько мгновений раздумывал. Взялся за телефон, строго бросил в трубку:— Соедините меня с полковником Щетининым!.. Что?.. Как нет?.. Где он? Почему не знаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155