«Не беспокойтесь, поручик, я ненадолго», все же Дудицкий торопливо открыл бутылку и так же поспешно наполнил рюмки зеленоватым французским коньяком, приговаривая:— Нет, нет, я с вами давно собирался… — и, подняв на уровень бровей свою рюмку, браво произнёс: — За наше невероятное тогда избавление от смерти. За вас, капитан!— Спасибо, — растроганно сказал Кольцов и, уступая серьёзности тоста, выпил рюмку и одобрительно кивнул: — Хорош!.. Я приехал к вам по поручению Владимира Зеноновича! Он подписал сегодня смертный приговор генералу Владимову и просил внимательно отнестись к осуждённому в последние часы его жизни. Генерал есть генерал, поручик! — переходя на суховатый служебный тон, произнёс Кольцов.Поручик снова потянулся к бутылке, разливая коньяк, сказал:— Помнится, вы хотели посмотреть моё хозяйство? Не отказываетесь?— Я в ваших руках, поручик! — покорно склонил голову Кольцов.— Но прежде ещё по одной. За нас с вами, капитан! За дружбу, скреплённую кровью!..Слегка захмелевший поручик повёл Кольцова по тому же самому двору, где совсем недавно ходил в сопровождении фельдфебеля Юра. Они шли мимо тех же сидящих и стоящих группами пленных красноармейцев.— Это так, шантрапа всякая, — махнул в их сторону Дудицкий, — фильтрацию пройдут — ив окопы, под пули. Кровью смывать измену…Когда они поравнялись с сараями, поручик простовато сказал:— А эти — посерьёзней. Этими контрразведка занимается.Кольцов, проявляя вполне понятное любопытство, сделалНесколько шагов в сторону и почти приблизился к решётке. Громко спросил у пожилого тощего человека, который с лихорадочным блеском в глазах смотрел на него:— За что здесь?Человек не ответил. Он посмотрел сквозь офицера и нехотя отошёл от решётки.— Скот! — бросил ему вслед поручик Дудицкий даже не злобно, а так, по привычке.Кольцов непринуждённо и вместе с тем внимательно всматривался в измученные лица людей за решётками. И наконец увидел Семена Алексеевича. Лицо его было распухшее, в кровоподтёках и ссадинах. Он стоял возле решётки и, конечно, видел Кольцова, но старался не смотреть на него.Дудицкий тоже ещё издали заприметил Красильникова и, доверительно наклонившись к Кольцову, поспешил доложить ему:— Видите того, у решётки? Прелюбопытный тип — взяли при переходе линии фронта. — Здесь поручик понизил голос и внушительным шёпотом добавил: — Между прочим, им интересовался Ваш опекаемый, говорил, что сей человек из их имения…Кольцов понимал, что переигрывать нельзя, что нужно вести себя как можно естественней, сначала неопределённо хмыкнул, а затем равнодушно вымолвил:— Любопытно. — И мгновенно подумал: «Очень важно, чтобы Дудицкий запомнил, что сам решил показать мне этого заключённого». — Вон тот, что ли?.. Как вы их только различаете, поручик! Для меня они все на одно лицо! — небрежно сказал Кольцов и почти вплотную подошёл к Семёну Алексеевичу, с высокомерным любопытством оглядел его с головы до ног, снова задал обычный вопрос: — За что здесь?— Вам лучше знать, ваше благородие, — даже с некоторым вызовом отозвался Семён Алексеевич и, нагловато оглядевшись вокруг, словно приглашая всех на потеху, добавил: — Закурить не дадите?Кольцов несколько помедлил, затем полез в карман, достал коробку, великодушно бросил:— «Гаванну» тебе дам, скоту эдакому! Наверное, и не слышал, что такие на свете есть!Красильников раскурил сигару и внешне, для зрителей, как бы смягчился. Пристально взглянув на Кольцова, не слишком громко буркнул:— На юге, под Одессой… курил такие… — И, не меняя тона, чертыхнулся: — Не горит, вошь тифозная!.. И все же махра, ваше благородие, с этой, как её, «гаванной» по всем статьям спорить может.«На юге, под Одессой… — отметил для себя Кольцов слова Красильникова и тут же мысленно связал их с полученным из ставки Деникина донесением. „Так вот зачем Красильников направлен сюда! — подумал он. — Там беспокоятся о Южной группе… Тем более что-то надо предпринимать. Как-то надо предотвратить поездку Осипова к Петлюре, — И ещё подумал: — Надо дать знать Красильникову, что я его понял“.Снисходительно оглядев пленного, Кольцов сказал:— Все! Кончилась для вас Одесса. Которых ещё не успели добить — добьём. — Глядя в упор ему в глаза, добавил: — Постараемся?.. — и отошёл к Дудицкому.— Зря только сигару на такого скота извели, — с сожалением сказал поручик и, ещё раз взглянув на пленных в сарае, объяснил: — Здесь самые отпетые. Смертники, одним словом.А Семён Алексеевич потягивая сигару, задумчиво смотрел повеселевшими, чуть лукавыми глазами на удалявшегося по лагерному двору Кольцова.После посещения лагеря Кольцов отправился на свидание с Наташей. И снова они медленно шли по тихим улочкам Харькова. Со стороны — пара влюблённых.— Человек без имени, которого мы ждали, — в руках Щукина, — тихо сказал Кольцов. — Я видел его.Он рассказал Наташе о письме Деникина Ковалевскому, о Южной группе и о том, что сегодня в девять вечера к Симеону Петлюре отправляется посланец Щукина со срочным предложением о совместных действиях.— Нужны верные люди, которые бы смогли пустить под откос специальный поезд, — решительно закончил Кольцов.Наташа подняла на него глаза, стараясь подавить в себе удивление.— Сегодня? Но право, это…— Речь идёт о жизни тысяч красноармейцев… — чётко и твёрдо объяснил Кольцов. — Попытайся сейчас же связаться с подпольной организацией в депо. Уверен, товарищи найдут способ это сделать. — И, поразмыслив, добавил: — Часов в пять вечера я смогу зайти к вам. Хорошо, если к этому времени ты пригласишь кого-то из деповских. Хочу сам обо всем с ними договориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155