— Прочь пошли!
Волки с визгом отскочили с тропинки в снег. Дед Никита кинулся вперёд. Бабушка Ульяна и Саша за ним. На бегу Саша приложился и выстрелил, почти не целясь. Страшный визг и рычанье показали, что заряд попал в цель.
— Сашок, Сашок! — отчаянно кричала бабушка Ульяна, уже стоя на пороге. — Беги!
Одним прыжком Саша оказался у двери, втолкнул бабушку Ульяну в избу, обернувшись, захлопнул дверь и, задвинул тяжёлый деревянный засов.
И было пора: что-то тяжёлое ударилось снаружи в дверь, послышались злобное рычанье и грызня. Волки, разозлённые исчезновением добычи, которую они ужа считали своей, дрались как свора собак.
Дед Никита положил Андрейку на нары и сел около него, опустив голову и тяжело дыша. Бабушка Ульяна обхватила руками Сашину голову и заплакала. Тонкий голосок вторил ей: плакала Маринка. Одни близнецы так разоспались в тепле, что даже шум в хате не смог, их разбудить.
Немного успокоившись, старики раздели и осмотрели стонущего Андрейку. Волчьи зубы сдавили ногу сквозь толстый меховой чулок, и она уже начала опухать.
— Ладно, я ещё подоспел, — сказал дед Никита, пока бабушка Ульяна прикладывала к ноге мокрую тряпку.
— Спасибо, — тихо ответил Андрейка. — И тебе спасибо, Сашок, что ты меня не покинул.
— Как это не покинул? — переспросил дед Никита, но бабушка Ульяна замахала рукой, чтобы все утихли, и нагнулась, прислушиваясь.
— Это кто там такой? — спросила она.
Под нарами что-то зашевелилось, и опять послышался тихий стон. Бабушка Ульяна опустилась на пол и прилегла, заглядывая под нары.
— Гришака! — удивилась она. — Что ты там делаешь?
— Лежу, — послышался не сразу упрямый голос Гришаки.
— А ну вылезай оттуда! — распорядился дед Никита и, не дождавшись ответа, нагнулся, засунул руку под нары.
Показалась маленькая съёжившаяся фигурка Гришаки. Он лежал на спине, подняв кверху руки с растопыренными пальцами. Бабушка Ульяна всмотрелась и вскрикнула:
— Дитятко ты моё, да что это ты сделал с руками?
— Головешку… — медленно, как всегда, проговорил Гришака, но тут же не удержался и застонал. Обожженные руки его покрывали большие пузыри.
Дед Никита хлопнул себя ладонью по голове:
— А мы и не подумали — кто это нам помощь дал? Головешкой-то! Не будь Гришаки — ни один бы до крыльца не дошёл.
— Хлопчик ты мой, — засуетилась бабушка Ульяна с перевязкой. — Да чего ж ты голыми руками за головешки хватался?
— А чтобы вас волки не съели, — ответил Гришака.
— Чего ж ты под нары запрятался? — допытывалась бабушка Ульяна и, обняв Гришаку за плечи, ласково заглянула в упрямые глаза.
— Плакать! Чтобы не видали! — сердито отозвался он, но вдруг, не выдержав, уткнулся головой в руки бабушки Ульяны и горько заплакал.
Глава 13
ПИСЬМО ПОМОГЛО
Утром перед избушкой на вытоптанном и залитом кровью снегу остались только обрывки шкуры и чисто доглоданные кости. Волки поужинали убитыми и исчезли так же внезапно, как и появились. Следы показывали, что они долго кружили около сарая и даже забирались на крышу, но дедова постройка выдержала испытание.
— Шкур жалко, — сказал Саша огорчённо. — На память бы сохранить. Ковры можно было бы сделать. — Ему было очень обидно, что так бесславно пропали трофеи его первой охоты.
— Хорошо, что твоя-то цела, — отозвался дед Никита.
Они стояли возле дома: Саша с ружьём, дед Никита с топором в руках.
— Бабка, сегодня из дому ребят никуда не пускай, — сказал дед Никита, возвращаясь в хату. — Может, волки ещё за кустами лежат, нас караулят. С них станется. И Шейку привяжите, зря может пропасть собачонка.
— А как же скотину кормить будем? — бабушка Ульяна остановилась около печи с ухватом в руках. — Корову молоко подпирает, доить надо…
— Сашок с тобой пойдёт с ружьём. А Андрейке выходить ещё не нужно, пускай в хате сегодня посидит. На охрану довольно тебе и Сашка.
Андрейка от обиды Саше даже язык показал и, прихрамывая, подошёл к окну. Саша притворился, что ничего не заметил, но не утерпел и в отместку несколько раз звонко щёлкнул затвором ружья, будто проверяя, хорошо ли ходит.
Андрейка в это время посмотрел в оконце и вдруг, вскрикнув, бросился к двери, распахнул её и побежал по тропинке вниз.
— Папа! — крикнул он отчаянно. — Папа!
— Сашок, куда это он? Тронулся что ль? — И дед Никита приставил козырьком руку к невидящим глазам. — Гляди скорей, Сашок!
Но Саши тоже уже не было. Забыв про ружьё и про волков, он выскочил из избушки: из леса на горку поднимались два человека в белых полушубках и белых шапках-ушанках.
Передний остановился и, подхватив Андрейку на руки, высоко поднял его над головой.
— Сынок! — произнёс он громко и повторил совсем тихо: — Сынок… Сынок…
А Андрейка, прижимаясь к отцу, громко плакал и сквозь слёзы твердил:
— Папа… папа…
Волки были забыты. Все выскочили из хаты кто в чем и окружили их.
— Степан! Степан! Да пусти ж ты Андрейку! Да откуда ж ты явился? — говорил дед Никита, задыхаясь от быстрого бега.
Опустив Андрейку на землю и продолжая держать его одной рукой, Степан другой обнял деда за плечи и прижал его так, что тот охнул.
— Отпусти, костолом, — крикнул он сердито, но все видели, что дед не сердится, а только пыхтит и трёт глаза, будто в них что-то попало. И Степан тоже не испугался, потому что, опустив Андрейку, опять обнял деда Никиту крепче прежнего…
— Знаю, Николай с Федоской говорили. Один он у меня остался, — сказал Степан дрогнувшим голосом. — Сохранил же мне сына, дед! — И тут он так прижал к себе деда Никиту, что тот уже по-настоящему закричал и забарахтался.
— Отстань, полоумный, — отбивался дед. — Это же не я, не я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33