Саша, торопясь, пригоршнями сыпал соль в мешок, пока смог его еле-еле поднять. Затем он подошёл к Андрейке, выглядывавшему из-за кучи кирпича на дорогу.
— Сыпь теперь ты, — сказал он, — сколько сможешь поднять, а я погляжу.
Но сколько ни смотрел Саша на дорогу, в обе стороны, она оставалась пустынной.
— Готово! Пошли скорей! — наконец прошептал Андрейка, сгибаясь под тяжестью мешка.
— Смотри, в воду не урони! — говорил Саша, осторожно спускаясь к речке. — Вот так, теперь лезем вверх. Ну, всё. Ставь мешок! Отдохнём.
В густой заросли орешника было уютно и, казалось, безопасно. Мальчики успокоились, лица их повеселели.
— Вот мы и одни управились, — заговорил Андрейка. — Без дедушки. И даже не страшно, правда?
— Правда, —довольно неуверенно ответил Саша, — почти не страшно, только…
— Ничего не только, — перебил его Андрейка. — Мы всё равно углядели бы немцев. Уши у меня сквозь землю слышат. Забожусь, что…
Но тут он тихо охнул и присел, зажимая уши руками: тихий визг раздался в кустах за его спиной. Саша потянул Андрейку за рукав.
— Не шевелись, — прошептал он. — Где собака, там, наверно, и хозяин, только почему она визжит так жалобно?
Андрейка покачал головой:
— При хозяине так скулить не станет. Безхозяйная она.
— Тюсь, тюсь, — шёпотом позвал Саша и замер: из прибрежных кустов вышла на тропинку маленькая, явно не малинкинская собачка: пушистая, чёрная, с белым галстучком на шейке.
Она еле держалась на ногах от истощения. Дрожа и припадая к земле, собачка проползла под ветками орешника и легла у Сашиных ног. Саша нагнулся и погладил её. Она сделала попытку подпрыгнуть и не смогла. Слабо взвизгнув, перевернулась на спинку и замахала лапками. Мальчики в восторге смотрели на неё, потом взглянули друг на друга.
— Безхозяйная и есть, — повторил Андрейка. — От хозяев отстала. Гляди, кожа на лапах полопалась, как она ещё бежала. Как назовём?
— Белошейка! — в восторге закричал Саша и, подняв собачку, прижал её к себе, тут же сократил: — Шейка!
Шейка была согласна на любое имя. Дрожа и захлёбываясь, она проглотила холодную картошку, вынутую Сашей из кармана, и, став на задние лапки, лизнула ему руку маленьким розовым язычком. Было понятно и без слов: она нашла себе хозяина.
Стоя на коленях, Андрейка ласково гладил её пушистую спинку.
— Вот бы собачий язык понимать! — сказал он. — Всё бы она рассказала. Лапочки побила как, издалека, видать, бежит.
Мальчики осторожно промыли в речке опухшие, воспалённые лапки Шейки и перевязали их Сашиным носовым платком.
Увлёкшись хлопотами, они почти забыли об опасности.
Но вот Саша насторожился и посмотрел на Андрейку.
— Слышишь? — спросил он.
Андрейка стоял бледный, с полуоткрытым от испуга ртом: далёкий, чуть слышный рокот становился всё громче. Мальчики, не сговариваясь, присели в кустах. Серебристый самолёт, вынырнув из-за высоких деревьев, пронёсся над рекой.
— Опять самолёт, — произнёс Андрейка шёпотом, точно боясь, что его услышат. — Ой, Саша, погляди на Шейку. — Собака, вся дрожа, молча прижималась к земле. Понимает, — тихо сказал Саша и погладил взъерошенную мягкую шёрстку. — Она что-то видела, чего мы не знаем. Бежим домой, Андрейка, скорее.
Мальчики, согнувшись под тяжестью мешков, почти бегом кинулись по тропинке. Собака бежала за ними, не отставая, смешно спотыкаясь на забинтованных лапках.
Бабушка Ульяна хлопотала около печи, у неё за спиной что-то тяжёлое мягко стукнуло о пол. Она обернулась: запыхавшиеся, уставшие, но весёлые, стояли перед ней Саша и Андрейка.
— С чем пришли? — ласково провела она рукой по Андрейкиным вихрам.
— С солью! — выпалил тот и засмеялся.
— С солью?… — недоверчиво переспросила бабушка Ульяна и взмахнула руками. — Ой, да что же это, да неужто и правда, вы одни ходили?
Она хотела ещё что-то добавить, но радостный крик Маринки перебил её:
— Собачка, да какая хорошенькая! Где вы её взяли? А зачем у неё лапочки перевязанные? — Она уже подхватила Шейку на руки и крепко прижимала к себе. Шейка в ответ на ласку смело лизнула девочку в розовую щёчку.
Бабушка Ульяна покачала головой:
— Ртов-то у нас и так много, — заговорила она.
Дети испуганно переглянулись, но неожиданно вмешался дед Никита.
— Погоди, бабка, — вступился он. — Зимой, не дай бог, волки наведаются к нам в гости, а она и даст нам знать. Собака для двора — первое дело.
— Помилуй бог! — испугалась бабушка Ульяна. — И чего ты только не наговоришь, дед. — Но тут же она вытащила из-под печки битый горшок, вылила в него остатки похлёбки и поставила на пол.
— Ладно уж, покормите её. То ли будет с неё толк, то ли нет, а живая душа есть хочет.
Глава 11
СТРАШНАЯ БИТВА
Подойдя к двери, Павлик наклонился и придержался руками за высокий порог, чтобы было легче через него перелезть, но вместо этого сел на порог верхом, болтая ногами. Ему захотелось ещё раз полюбоваться на длинные чулки из заячьего меха, только что надетые на него бабушкой Ульяной. Наталке тоже захотелось сесть с ним рядышком, и она стала толкать его в спину, крича:
— Динься! Динься!
Бабушка Ульяна положила конец спору, проворно подхватив обоих ребят под мышки, она выставила их на улицу и захлопнула дверь, чтобы не выстуживали хаты.
— Далеко не ходите! — крикнула она уже через дверь и занялась своими делами,
Мирно взявшись за руки, близнецы оглянулись, ища, с чего бы начать прогулку?
Бык Мишка и Рыжуха вышли из сарая и остановились около дома. Мишка, всегда спокойный, сегодня был чем-то взволнован: он тревожно мычал, с шумом нюхал воздух и бил себя хвостом по бокам, точно отгоняя надоедливых мух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33