— вдруг заупрямился маршал и оглянулся в поисках кого-то. — А где там мой сибирячок?— Здесь я, товарищ Маршал Советского Союза! — в очередной раз проорал я, выпихнутый в центр огромного зала кем-то из своих перепуганных начальников.— Славно! — старичок улыбнулся мне. — Слушай, а какие-нибудь фильмы в этой ж… есть?— Так точно, товарищ Маршал Советского Союза! — завопил я, вспомнив, для каких целей, собственно, здесь нахожусь.Через пару минут мы все уже разместились в небольшом, человек на 150, кинозале, где, в очередной раз проинструктированный о плохом слухе маршала, я был посажен рядом с ним. Первой должны были крутить какую-то французскую комедию, которую я не видел раньше, что, признаться, вызвало у меня немалые опасения по поводу того, справлюсь ли я с переводом, если придется дублировать слэнг парижских клошаров или диалоги каких-нибудь марокканцев.— А что это они делают? — поинтересовался маршал через пару минут после начала демонстрации фильма, глядя на экран, на котором крупным планом целовались мужчина в строгом темном костюме и очаровательная блондинка в простыне.— Целуются, товарищ Маршал Советского Союза! — проорал я в ухо старичку и начал было так же громко выкрикивать перевод обычных для постельных сцен фраз, когда он вдруг положил свою сморщенную ладонь на мою руку и посмотрел на меня необыкновенно умными и проницательными глазами, на самом дне которых плясали веселые хитрые чертики.— Можешь не кричать так громко, — тихо сказал он мне. — Я прекрасно слышу! Это они, — старичок неопределенно кивнул в сторону зала, — думают, что я совсем выжил из ума… Пусть думают! — И добавил громко, капризным старческим дискантом:— Не хочу я это кино смотреть! Есть у вас кино про красных дьяволят?! Persons grata Старенький маршал до слез переживал, наблюдая за отважными подростками, воюющими с белым движением, и не угомонился до того момента, пока не просмотрел все серии этого увлекательного боевика отечественного производства, который, по словам порученца, был его любимым фильмом.— Спроси у него, он в штаб сегодня пойдет? — осторожным шепотом попросил у меня наш обычно грозный командующий, понимая, что не может прервать увлекшее проверяющего занятие.— Товарищ Маршал Советского Союза… — начал я.— Зови меня Кириллом Семеновичем, сибирячок, — добро отозвался мой собеседник и, не поворачиваясь в сторону замерших в ожидании генералов, добавил:— А им передай, что я сегодня никуда не пойду. Пусть там, в частях, мои офицеры поработают: они хорошо знают, как отодрать бездельников!Наши и приезжие генералы на цыпочках удалились заниматься делом, а мы с маршалом и начальником политотдела армии, прятавшимся в темноте зрительного зала, подобно тени отца Гамлета, продолжили увлекательное занятие. Где-то к наступлению времени, когда по Первому каналу Центрального телевидения начиналась трансляция передачи «Спокойной ночи, малыши!», маршал начал клевать носом. Порученец и адъютанты предложили старичку баиньки, но он вдруг заупрямился и потребовал ужин.Стол, к которому в итоге мне пришлось полувести-полунести прославленного полководца, поразил даже мое, привыкшее, казалось бы, по интуристовским временам к всевозможным формам роскоши воображение. Не было на кипенно-белой льняной скатерти разве что птичьего молока, хотя сам маршал лишь индифферентно покопался серебряной ложкой в овсяной каше и отпил пару глотков чая.— Ешь! — неожиданно зычным для такого тщедушного тела голосом рявкнул Кирилл Семенович, и под настойчивым взглядом начальника политотдела я приступил к планомерному и целенаправленному уничтожению продуктов, вид которых, признаться, успел основательно забыть за месяцы срочной службы.— Пей! — скомандовал маршал и налил мне полный винный фужер не самого хилого французского коньяка. — И нечего смотреть на этого политболтуна!Обратив наконец-то внимание на нашего генерала, прославленный маршал совсем уж было собрался вспомнить о своих инспекторских полномочиях и примерно распечь проверяемого, но в какой-то момент я уловил умоляющий взгляд своего прямого начальника и придвинул нашему важному гостю рюмку.— Кирилл Семенович, вам, наверное, водки? — спросил я, испытывая приступ неконтролируемой резвости.— Конечно! — важно кивнул маршал и, брезгливо оттолкнув от себя 50-граммовую емкость, потянулся за чайным стаканом. — Наливай!В родную казарму я попал уже под утро, когда хилый с виду старикашка, оказавшийся отменным выпивохой, наконец-то опустил меня восвояси. Проводив, между прочим, до выхода на абсолютно твердых ногах.— Спасибо! — с чувством сказал мне посиневший от волнения начальник политотдела, который, как оказалось, всю ночь томился в служебной машине, ожидая окончания нашей пьянки. — Проси что хочешь!— Не за что, — невнятно пробормотал я в ответ, чувствуя, что вырубаюсь… «И на Марсе будут яблони расти!» Очередная наша встреча с легендарным полководцем времен Гражданской, советско-финской и Великой Отечественной войн состоялась уже на следующий день, который он встретил свежим маринованным огурчиком, а я — ужасной головной болью. В принципе, необходимости в присутствии ряженого старлея Старлей — старший лейтенант на армейском слэнге. — Примеч. редактора.

не было никакой, но, заметив явную симпатию генерального инспектора к «сибирячку», командование решило держать меня под рукой.О несостоявшемся переводчике и недавнем собутыльнике маршал, признаться, так и не вспомнил, однако, находясь в непосредственной близости от места разворачивавшихся событий, я углядел немало любопытного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42