ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Над развалинами, над густыми зарослями сорняков стоял тихий вечер.
— Сегодня все напоминает мне наше первое знакомство, — сказал Хольт. — Что ты подумала тогда, встретив меня на улице?
— Таких вопросов женщине не задают, — наставительно отвечала она. — Ты неисправим! Женщин не заставляют копаться в том, что лучше оставить неясным, туманным. Они не любят задумываться над своими чувствами.
— Но отчего же?
— Кому, охота признаваться в собственной слабости! Но тебе этого не понять. У вас, мужчин, это не так. Мужчина в этих случаях утверждается в своем тщеславии и властолюбии…
Он плохо ее понимал.
— Я чувствовал себя скорее твоим рабом!
— По-видимому, с возрастом это меняется, — продолжала она, смеясь. — Женщине ведь хочется немного бояться мужчины, иначе ей становится скучно.
— Мог ли я тогда предположить, — сказал он угрюмо, — что ты…
— Не бойся, договаривай, что думаешь, — подхватила она. — Что я, замужняя женщина, и так далее и тому подобное — ты это хотел сказать? Вся беда в твоей неопытности! Иначе бы ты знал, что замужнюю женщину легче покорить. — И с вызовом: — Каждая замужняя женщина рада случаю отдаться. Каждая! Пусть мужчина только внушит ей, что всякое сопротивление бесполезно. — Хольту этот разговор был неприятен, он напоминал ему о том сомнительном и неблаговидном, что было в их отношениях. Он сказал уклончиво:
— И все же, я уверен, попробуй я в чем-нибудь заявить свою волю, ты мне этого не простишь!
— Но это потому, что у твоего упрямства всегда один и тот же дурацкий повод!
— Неужели ты не можешь войти в мое положение? Неужели тебе трудно понять, как мне тяжело быть в твоей жизни… какой-то… эпизодической фигурой!
— Глупенький, ты ревнуешь к клочку бумаги. Ты, пожалуй, возненавидишь моего домохозяина — ведь и с ним я связана договором! Если бы ты, большой ребенок, был хоть чуточку опытнее, — вырвалось у нее, — ты понимал бы, что это у него все основания… — Она внезапно умолкла. — Я и так сказала больше, чем нужно! — Она пошла быстрее. — Надеюсь, они хоть сегодня оставят нас в покое.
И действительно, ночь прошла без воздушной тревоги. Ранним утром Хольт спал крепко, без сновидений, когда фрау Цише его растолкала. Он так основательно позабыл и свою батарею, и войну, и свое орудие, что проснуться было для него огромным разочарованием.
— Слушай! — приказала ему фрау Цише, держа руку на регуляторе громкости маленького радиоприемника, стоявшего на ночном столике.
Хольт протер глаза. По радио передавали:
— «… противник начал свое давно подготовляемое и заранее предвиденное нами вторжение в Западную Европу… вступив, по приказу Москвы, на этот жертвенный путь… Противнику после высадки удалось во многих местах потеснить… В районе бухты Сены крупные воздушные десанты… Прямые попадания в соединения линейных кораблей… Борьба с вторгшимися войсками противника идет полным ходом…»
Фрау Цише выключила радио и снова тряхнула его за плечо.
— Да проснись же! — А потом сказала: — Веселенькие новости!
Он зябко натянул на себя стеганое одеяло:
— Увидишь! Это будет новый Дьепп!
И только тут словно пелена упала с его глаз.
— Теперь я понимаю! Вот почему все это время они оставляли нас в покое!
Фрау Цише сунула ему в рот зажженную сигарету.
— Значит, все-таки война на два фронта!
Он старался побороть охватившее его разочарование:
— Не будь такой пессимисткой!
Она последовала за ним в ванную. Он брился перед зеркалом. Скалывая мокрыми руками распустившиеся волосы, она спросила:
— Ты на батарею?
— Да, теперь мое место там, — отвечал он.
Гюнтер Цише перед бараком поучал новичков иа Силезии:
— Наконец-то американские войска почувствуют сокрушительную силу наших ударов.
Высунув в окно взлохмаченную голову, Феттер язвительно заметил:
— Как бы твоя башка не почувствовала сокрушительную силу их ударов!
Вольцов вместо посещения уроков подолгу простаивал над картами.
Прошло несколько дней, и он еще ниже, еще озабоченнее склонился над столом.
— Русские наступают на Карельском перешейке!
— Наступление русских на Карелию — признак их слабости, — заявил Цише.
— В Нормандии, — продолжал Вольцов, — оба плацдарма вчера соединились!
— Тем лучше, — не сдавался Цише. — Мы сможем одним натиском сбросить их в море!
В маленьком радиоприемнике, принадлежащем Цише, диктор вещал:
— «Атака началась. Грудь вздымается в предчувствии этого поистине решающего часа».
Вольцов, склонясь над картой, досадливо почесал в затылке. Во время дневной поверки к ним вышел давно уже не показывавшийся Кутшера.
— Слушать всем! У меня новость, сегодня это передадут по радио. Наконец-то началось! Час возмездия близок!.. Соблюдать тишину!.. С нынешнего дня Лондон находится под непрерывным огнем новых немецких снарядов самого тяжелого калибра! — Спустя несколько дней выяснились подробности, а также название нового оружия — «Фау-1».
Эти резкие переходы от бурного ликования к гнетущей подавленности, эти внезапные подъемы и спады настроения, которые Хольт наблюдал у себя и у других, немало его пугали. Сообщение о вводе в бой нового оружия заслоняло печальные донесения из Франции. Когда радио и газеты наперебой приводили самые оптимистические сообщения и прогнозы, Гомулка единственный за этим гомоном расслышал роковую весть о том, что «американцы сброшены с полуострова Котантен» — до сих пор Котантен в сводках не упоминался. На следующий день пришло известие о падении Сен-Совера.
С полной силой возобновилась активность английской и американской авиации. Один за другим следовали дневные налеты американских бомбардировщиков на промышленные объекты соседних городов и ночные налеты англичан на Обергау-зен, Дуйсбург и Гельзенкирхен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
— Сегодня все напоминает мне наше первое знакомство, — сказал Хольт. — Что ты подумала тогда, встретив меня на улице?
— Таких вопросов женщине не задают, — наставительно отвечала она. — Ты неисправим! Женщин не заставляют копаться в том, что лучше оставить неясным, туманным. Они не любят задумываться над своими чувствами.
— Но отчего же?
— Кому, охота признаваться в собственной слабости! Но тебе этого не понять. У вас, мужчин, это не так. Мужчина в этих случаях утверждается в своем тщеславии и властолюбии…
Он плохо ее понимал.
— Я чувствовал себя скорее твоим рабом!
— По-видимому, с возрастом это меняется, — продолжала она, смеясь. — Женщине ведь хочется немного бояться мужчины, иначе ей становится скучно.
— Мог ли я тогда предположить, — сказал он угрюмо, — что ты…
— Не бойся, договаривай, что думаешь, — подхватила она. — Что я, замужняя женщина, и так далее и тому подобное — ты это хотел сказать? Вся беда в твоей неопытности! Иначе бы ты знал, что замужнюю женщину легче покорить. — И с вызовом: — Каждая замужняя женщина рада случаю отдаться. Каждая! Пусть мужчина только внушит ей, что всякое сопротивление бесполезно. — Хольту этот разговор был неприятен, он напоминал ему о том сомнительном и неблаговидном, что было в их отношениях. Он сказал уклончиво:
— И все же, я уверен, попробуй я в чем-нибудь заявить свою волю, ты мне этого не простишь!
— Но это потому, что у твоего упрямства всегда один и тот же дурацкий повод!
— Неужели ты не можешь войти в мое положение? Неужели тебе трудно понять, как мне тяжело быть в твоей жизни… какой-то… эпизодической фигурой!
— Глупенький, ты ревнуешь к клочку бумаги. Ты, пожалуй, возненавидишь моего домохозяина — ведь и с ним я связана договором! Если бы ты, большой ребенок, был хоть чуточку опытнее, — вырвалось у нее, — ты понимал бы, что это у него все основания… — Она внезапно умолкла. — Я и так сказала больше, чем нужно! — Она пошла быстрее. — Надеюсь, они хоть сегодня оставят нас в покое.
И действительно, ночь прошла без воздушной тревоги. Ранним утром Хольт спал крепко, без сновидений, когда фрау Цише его растолкала. Он так основательно позабыл и свою батарею, и войну, и свое орудие, что проснуться было для него огромным разочарованием.
— Слушай! — приказала ему фрау Цише, держа руку на регуляторе громкости маленького радиоприемника, стоявшего на ночном столике.
Хольт протер глаза. По радио передавали:
— «… противник начал свое давно подготовляемое и заранее предвиденное нами вторжение в Западную Европу… вступив, по приказу Москвы, на этот жертвенный путь… Противнику после высадки удалось во многих местах потеснить… В районе бухты Сены крупные воздушные десанты… Прямые попадания в соединения линейных кораблей… Борьба с вторгшимися войсками противника идет полным ходом…»
Фрау Цише выключила радио и снова тряхнула его за плечо.
— Да проснись же! — А потом сказала: — Веселенькие новости!
Он зябко натянул на себя стеганое одеяло:
— Увидишь! Это будет новый Дьепп!
И только тут словно пелена упала с его глаз.
— Теперь я понимаю! Вот почему все это время они оставляли нас в покое!
Фрау Цише сунула ему в рот зажженную сигарету.
— Значит, все-таки война на два фронта!
Он старался побороть охватившее его разочарование:
— Не будь такой пессимисткой!
Она последовала за ним в ванную. Он брился перед зеркалом. Скалывая мокрыми руками распустившиеся волосы, она спросила:
— Ты на батарею?
— Да, теперь мое место там, — отвечал он.
Гюнтер Цише перед бараком поучал новичков иа Силезии:
— Наконец-то американские войска почувствуют сокрушительную силу наших ударов.
Высунув в окно взлохмаченную голову, Феттер язвительно заметил:
— Как бы твоя башка не почувствовала сокрушительную силу их ударов!
Вольцов вместо посещения уроков подолгу простаивал над картами.
Прошло несколько дней, и он еще ниже, еще озабоченнее склонился над столом.
— Русские наступают на Карельском перешейке!
— Наступление русских на Карелию — признак их слабости, — заявил Цише.
— В Нормандии, — продолжал Вольцов, — оба плацдарма вчера соединились!
— Тем лучше, — не сдавался Цише. — Мы сможем одним натиском сбросить их в море!
В маленьком радиоприемнике, принадлежащем Цише, диктор вещал:
— «Атака началась. Грудь вздымается в предчувствии этого поистине решающего часа».
Вольцов, склонясь над картой, досадливо почесал в затылке. Во время дневной поверки к ним вышел давно уже не показывавшийся Кутшера.
— Слушать всем! У меня новость, сегодня это передадут по радио. Наконец-то началось! Час возмездия близок!.. Соблюдать тишину!.. С нынешнего дня Лондон находится под непрерывным огнем новых немецких снарядов самого тяжелого калибра! — Спустя несколько дней выяснились подробности, а также название нового оружия — «Фау-1».
Эти резкие переходы от бурного ликования к гнетущей подавленности, эти внезапные подъемы и спады настроения, которые Хольт наблюдал у себя и у других, немало его пугали. Сообщение о вводе в бой нового оружия заслоняло печальные донесения из Франции. Когда радио и газеты наперебой приводили самые оптимистические сообщения и прогнозы, Гомулка единственный за этим гомоном расслышал роковую весть о том, что «американцы сброшены с полуострова Котантен» — до сих пор Котантен в сводках не упоминался. На следующий день пришло известие о падении Сен-Совера.
С полной силой возобновилась активность английской и американской авиации. Один за другим следовали дневные налеты американских бомбардировщиков на промышленные объекты соседних городов и ночные налеты англичан на Обергау-зен, Дуйсбург и Гельзенкирхен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183