«Курт, — писал неизвестный корреспондент, — сегодня, наконец, я узнал, что тебя вызывают. Вопрос решён. Сейчас оформляют вызов. Но он может задержаться, и я опешу предупредить тебя о радостной вести. Отправляю это письмо и уезжаю сам: командировка на фронт, примерно на три месяца. Приедешь, остановишься у меня. Тебе откроет этакая птичка со стреляющими глазами. Это моя квартирная хозяйка, фрейлен Амелия. Она предупреждена и ждёт тебя. Будь с ней ласков и щедр. Она этого заслуживает, ибо умеет делать все… Впрочем, ты убедишься в этом сам. Я тебе это великодушно разрешаю, негодник ты этакий! Теперь об управлении. Я мучаюсь — ни одной знакомой морды. Наверное, ты тоже не найдёшь никого, кто бы знал тебя. Но это в конце концов — к черту! Главное, что здесь лучше, чем на фронте. Итак, до свидания. Не горюй, я скоро вернусь».Аскер, переводивший письмо вслух, умолк и поднял глаза на собеседников.— Все? — опросил комиссар.— Да.— А подпись?— Неразборчива. — Разведчик показал на закорючку в конце письма.— Так, — задумчиво протянул начальник штаба. — Не довелось, значит, Краузе послужить в тылу. Вот и эта, как её, фрейлен… будет ждать. — Он усмехнулся, взял письмо, подержал в руках и брезгливо отбросил.Аскер раскрыл удостоверение личности Курта Краузе. С фотографии на него смотрели тусклые водянистые глаза на круглом маловыразительном лице. Разведчик осторожно закрыл книжечку, покосился на письмо.Вскоре Керимова отпустили. Он был рассеян, задумчив. С полчаса возился с трофейным автомобилем. Затем он попросил, чтобы ему разрешили допросить Краузе.— Хорошо, — сказал начальник штаба, зажигая потухшую самокрутку.— Только ещё просьба… Я хочу, чтобы на допросе присутствовали руководители отряда — вы, командир, комиссар.— Это зачем? — Партизан вынул мундштук изо рта и выковырял окурок.— Можно, я скажу об этом после?..Начальник штаба пожал плечами, подумал и передал командиру просьбу разведчика. 5 В землянку привели пленного. У него была забинтована нога, он хромал и опирался на палку.— Садитесь, — сказал по-немецки Аскер.Пленный быстро взглянул на него и тяжело опустился на табурет.— Фамилия и имя, звание, род войск, — Аскер постучал пальцем по столу. — Предупреждаю: отвечать точно, не врать!— Отвечать не буду. — Пленный дёрнул плечом. — И готов умереть.— Будете!.. Хотя я знаю, что упрямство отличает пруссаков.Брови Краузе дрогнули.— Откуда вы знаете, что я пруссак?Аскер иронически посмотрел на немца.
— Акцент. Акцент, герр Краузе. Рыбаков с косы Фрише-Нерунг — из Пилау, например, — по говору за километр отличишь от любых других немцев.— Но я не рыбак! — Краузе гордо выпрямился.— Знаю, — махнул рукой Аскер.— И там не жил.— Тоже догадываюсь. Вам нечего было делать в Пилау. Юнкеры и их отпрыски предпочитают окрестности или ближние районы — Велау или, скажем, Раушен: там масса приятных местечек, а поместья — одно лучше другого… Кстати, — Аскер взял со стола мундштук и обернулся к начальнику штаба, — этот ваш мундштук оттуда. Там, в особенности в Пальминикене, столько чудесного янтаря!Начальник штаба кивнул. Партизаны видели, что разведчик ведёт игру и, хотя не догадывались какую, не мешали, ожидая, что же будет дальше.Аскер продолжал. Будто забыв о пленном, он долго рассказывал о Восточной Пруссии, поминутно переходя с немецкого языка на русский и вновь на немецкий. Потом он опять обратился к немцу.— Ну, будете отвечать?— Кто вы? — тихо спросил Краузе.Аскер стукнул кулаком по столу.— Вопросы задаю я. Отвечать!— Нет, — Краузе встал и стиснул палку. — И я знаю, кто вы. Подлый предатель, вот кто!Аскер усмехнулся и опустил на мгновенье глаза, пряча вспыхнувшие в них огоньки.— Ошибаетесь. Я не немец и никогда не был в Пруссии.— Ложь, — выкрикнул Краузе. — Подлая ложь! Вы оттуда. И будь я проклят, если не видел вас уже где-то… Сдаётся мне, даже в мундире германского офицера!Это было все, чего добивался разведчик. Он попросил, чтобы пленного увели.Когда за немцем затворилась дверь, Керимов обернулся к партизанам и взволнованно сказал:— Прошу извинить меня за этот… театр!Те с любопытством глядели на него. Командир отряда, полный человек лет сорока, одетый в зеленые бриджи и трофейную замшевую куртку, встал и засунул руки в карманы штанов.— А зачем он вам понадобился?Аскер вынул из-за пазухи толстый пакет.— Часа два назад я внимательно обыскал автомобиль пленного. Эти бумаги оказались под сиденьем. В пакете личное дело на Курта Краузе и служебная записка. А вы знаете, куда он направлен — в одно из управлений абвера!.. Абвер вместе с гестапо — самые опасные учреждения фашистов. И каждый советский разведчик в этой змеиной норе — такой удар по врагу!.. Допрашивая пленного, я устроил себе самый придирчивый экзамен. И, мне кажется, его выдержал. Краузе признал во мне немца. Я убеждён, что могу ехать в абвер вместо Курта Краузе. Конечно, рискую. Больше того: шансы на успех очень невелики. Но они есть. Значит, надо попытаться. Второго такого случая может и не быть.В землянке воцарилось молчание. Потом комиссар отряда сказал:— Его же, этого Краузе, знают там. Влипните в первый же день.— Не знают, в том-то и дело! В письме об этом говорится.— А сам автор письма?— Он в командировке, да ещё на три месяца! — Аскер взял письмо, поглядел на дату. — Отправлено неделю назад. Значит, у меня верных семьдесят-восемьдесят дней. За это время столько можно успеть!.. Фотограф в отряде есть?— Есть и фотограф, есть и специалист — любую печать сделает. И мундир можно подобрать. Только без разрешения я никуда тебя не пущу. — Комиссар покачал головой.— Или снарядим группу и переправим вас через линию фронта, — сказал командир отряда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51