— Убежден: не могли уйти далеко. Утверждает же атаман, что все кони в селе пересчитаны, оказались на месте.
— На месте, — подтвердил атаман. — Хлопцы каждый двор обошли, проверили.
— Ну вот. — Лелека сделал паузу. — Сдается мне, они еще в селе. Затаились и ждут. Уж я Шагина знаю, этот умеет. День будет ждать, не — делю, а на рожон не полезет.
— Думаю, ошибаешься. — Черный поглядел на атамана: — Хорошо ос — мотрели дома?
— Еще надо искать, — упрямо сказал Лелека. — Все осмотреть зано — во. Не могли они уйти в степь пешком. Это было бы глупо. А Шагин умен.
— Ладно, еще разок прочешем село. Люди когда должны вернуться из степи?
— До утра будут там, — сказал атаман.
— Коли так, справимся сами, — решил Черный. — Со мной тридцать сабель, справимся!
Он достал карту, разложил на столе. Отыскал на карте село, заклю — чил его в большой круг.
— Вот тебе район поисков, — сказал атаману. — Вернутся хлопцы из степи, пусть снова туда едут. Никакого отдыха. Пожрут — и тотчас в седла, понял?
— И распределить надо людей так, чтобы охватить весь район, ниче — го не пропустить, — вставил Лелека. — Каждому дать участок с ориенти — рами…
— Верно. — Черный обратился к атаману: — Все понятно, разъяснять не надо?
— Чего же яснее… Коней заморим.
Полковник так посмотрел на главаря бандитов, что тот поперхнулся, втянул голову в плечи.
— Все как есть сделаем, — пробормотал он. — Кони что? Свежих най — дем, не тревожься… Только сюда не ходим. — Атаман пододвинул карту, положил ладонь на северо-восточную часть очерченного полковником кру — га: — Не так встречают…
Черный промолчал. Пояснений ему не требовалось. Он и сам не раз натыкался на крепкую самооборону жителей населенных пунктов, нес поте — ри и уводил отряд, ничего не добившись.
— Тебе виднее, — сказал он, — действуй, как лучше. Но пути туда обязательно перекрой. И не теряй времени. А мы здесь поработаем. Конс — тантин, бери людей, приступай. Все осмотри, каждую щелку.
Лелека вышел.
Теперь в комнате кроме полковника Черного и атамана были только «хорек» да рыжий писарь.
— Можем идти, батько? — набравшись смелости, проговорил «хорек». — Подсобим солдатам.
Атаман мрачно посмотрел на него.
— Да прогони ты их, — сказал Черный.
— Пошукаем в той хате, — продолжал бандит, поняв, что для него опасность миновала. — Все куточки облазим.
— Во-во! — Черный махнул рукой. — Проваливайте!
Когда «хорек» и писарь вошли в дом, где недавно содержались плен — ники, хозяйка мыла пол в горнице. Стол, табуреты и другое имущество она выволокла в сени, загромоздив дорогу к двери.
Бандиты перелезли через домашний скарб, принялись за обыск. Хозяйка попыталась протестовать, но «хорек» молча оттолкнул ее в сторону.
Они быстро осмотрели комнату и каморку. Писарь слазил на печь, «хорек» разворошил единственную в доме кровать, даже заглянул под нее.
Обыск был закончен.
— Двинули на волю, в курятнике пошукаем, в хлеву, — предложил писарь.
— Сидят они там на насесте, тебя дожидаются! — зло проговорил «хорек».
Он понимал, что бессмысленно оставаться в доме. Но еще глупее было шарить в курятнике или хлеву, где все открыто, на виду. Да он и с самого начала не надеялся на успех. Важно было найти предлог, чтобы ускользнуть от атамана. Вот и придумал обыск…
Бандит уже прошел сени и толкнул дверь, как вдруг остановился. Он вспомнил о надписи на столе, которую от его имени сделал «учитель». Что было написано? Ага! «Тикаем до Червонной Армии». «Тикаем», — а его, Павла Чванова, связал и бросил в подпол… Почему? Может, и сам с бабой хотел туда же, а надпись сделал для отвода глаз?
Он обернулся к хозяйке:
— Волоки вещи в горницу!
— Какие вещи? — Женщина всплеснула руками. — Да ты что, очумел?
Бандит длинно выругался, вместе с напарником стал расшвыривать наваленный в сенях скарб. Вскоре стала видна крышка люка в погреб.
— Поднимай! — скомандовал «хорек» писарю.
Тот штыком поддел крышку.
Когда она стала торчком, бандиты заглянули в люк. Из квадратной черной дыры несло сырым холодом. «Хорек» вздрогнул, представил, что спускается в погреб, а снизу кто-то хватает его за ноги, тянет…
— Свету дай! — приказал он хозяйке.
Женщина оставила ведро и тряпку, прошла за занавеску, где храни — лась посуда и лампа. Долго возилась там — все оттягивала время. Нако — нец вернулась, неся старенькую трехлинейную лампу с жестяным отражате — лем.
«Хорек» взял лампу, наклонился над погребом. И снова почудились руки, тянущиеся из холодного мрака… Он поежился, зажмурил глаза. Од — нажды те руки уже добрались до его горла — до сих пор ноет. Неужто все повторится?..
Писарю сказать, чтобы лез? Не сунется писарь, знает: у них два карабина, наган… По всему выходит, что самому придется!
И вдруг его осенило.
— Баба, — крикнул он, — а ну, давай в погреб!
Угрожая оружием, заставил хозяйку спуститься в люк.
— Ha! — «хорек» передал ей лампу. — Лезь да лучше гляди: нет ли там кого?
Женщина исчезла в подполе. Бандиты легли у люка, заглянули вниз. Там дрожало круглое световое пятно, виднелось запрокинутое к люку лицо хозяйки, ее широко раскрытые глаза.
— Ну? — крикнул бандит.
— Нема туточки никого, — донеслось из погреба. — Спускайся, сам погляди.
— Жди, — сказал «хорек» писарю. — И карабин чтоб в руках был, ма — ло ли что… Понял?
— Может, еще кого позвать? — нерешительно проговорил тот. — Одним несподручно.
«Хорек» не ответил. Перекрестившись, сунул ногу в люк, утвердился на ступеньке.
Все это время его круглые от страха глаза были устремлены на на — парника.
— Не уходи, — прошептал он, исчезая в квадратном отверстии, — ка — рабин держи наготове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28