Срочный сбор! Все туда, зачистку приостановить. Там уже какие-то корреспонденты подтянулись и правозащитники!
— Блядь! По коням! — Калина побежал к БТР, на ходу кроя матом подчиненных, загоняя их на броню. — Саня, Вова, едете или остаетесь?
— Ты что, очумел? Я очень даже хочу на корреспондентов, а особенно на корреспонденток посмотреть! — Вова бежал, придерживая раненую руку.
— А мне надо позвонить, а у них спутниковые телефоны. Ну, и узнать, откуда они такой информацией обладают, — я тоже поспешил к машине.
Водитель уже перегазовывал, казалось, что машина, как конь, бьет копытом, в предчувствии хорошей гонки.
Все остальные машины тоже заводились, на них спешно грузились свободные солдаты и офицеры.
Буквально за воротами в нас полетели камни. Так, начало есть! Бойцы дали несколько очередей поверх голов, рассеивая толпу. Только вот бабы, что стояли в передних рядах, откатились, а вот молодые люди с волчьим блеском в глазах остались, но почему-то быстро ушли за спины женщин.
Механик несся как угорелый, мы вцепились в броню, казалось, что на поворотах нас сбросит в грязь. Нескольким заборам пришла хана. На узких деревенских улочках сложно вписаться в поворот под прямым углом. Но многотонная махина даже не заметила такого препятствия.
Высокая скорость — залог выживания. Если где и засада, то духи не успеют очухаться, плюс, есть шанс уцелеть, проскочив фугас или мину.
Не знаю почему, но я испытывал удовольствие от езды на броне БТРа! Сила, мощь стальной машины, придавала уверенность, заряжала энергией! Эх, прикупить его себе домой, да гонять по полям Красноярского края да бескрайним степям Хакасии! Если кратко сформулировать мой восторг, то это можно выразить одним словом, которое рифмуется со словом «холодец».
В принципе, ничего страшного не случилось, митинг, пресса, правозащитники, которые замарали даже само понятие этого слова. Пошумят, и все. Мало ли они уже звиздели?! Одним звиздунком больше, одним меньше — какая разница?
Разведчики по-прежнему всматривались в мелькающий пейзаж, когда вдруг Калина надел шлемофон, который ему протянул стрелок, что в башне сидел. Андрей прижал головные телефоны поплотнее. Потом заорал:
— Блядь! Назад! Срочно! На МТС! — и уже закричал в гарнитуру: — Всем назад — на МТС! Принимаю командование на себя! Нападение. Пытаются освободить духов! — потом повернулся ко мне: — Отвлекающий маневр этот митинг!
Разворачиваться всей колонне из пяти БТРов долгое и бестолковое занятие.
Мы проехали еще квартал и повернули назад. Калина слушал эфир. Не доезжая пары поворотов до МТС внезапно выехала «Волга», встала поперек дороги, заморгала фарами. И никто не выходит, не убегает.
Засада? Смертник? А внизу живота что-то зашевелилось. Я подтянул ноги, готовый спрыгнуть с брони. А ну как рванет!
Механик начал сбрасывать скорость.
— Убью на хрен! — зарычал командир разведчиков. — Вперед! Не успеет отпрыгнуть — да и хрен с ним. Сам виноват!
Водитель «Волги», видя, что головной БТР не сбрасывает скорость, попытался сдать назад.
Хрен! Хрясь! БТР наехал на капот «Волги», ту отбросило на каменный забор, мы помчались дальше.
При подъезде к МТС были слышны отчетливо автоматные очереди, глухие хлопки подствольных гранатометов и взрывы от ручных гранат.
Бой. Обана! А я со своим могучим оружием — «Макаровым»! Бля, Саня, надо было духовский автомат забрать! У них четыре было! Два АКС и два АКСУ. Придурок ты, Саша!
БТР стальной грудью снес ворота станции, наши сидели в основном здании и вели бой с группой, что сидела в каком-то сарае, также расположенным рядом. Метров тридцать. Не больше. Калина заорал:
— Все с брони! Наводчик! Давай!
Дважды нас не надо было просить. Как только БТР резко затормозил, подавшись многотонной тушей вперед, нас по инерции, а также из-за тяги к жизни сдуло с брони. Бойцы с ходу вступили в бой. Кто спрятался за колесом БТР, кто откатился.
Следом ворвался еще один БТР, потом еще один, и так все пять. Наводчики начали молотить из своих крупнокалиберных пулеметов по этому сараю.
Пули проделывали аккуратные круглы дырки в кирпичной кладке. Во дворе стоял дым, смешанный с пылью, мало что было видно.
Калина и с ним трое бойцов подползли к сараю. В двери и окна они побросали несколько гранат. Ухнуло так, что крыша на сарае подпрыгнула и села назад. Ответные выстрелы затихли.
Калина поднял руку вверх! «Внимание!» Потом замахал рукой. Нестройно, не сразу, но стрельба с нашей стороны затихла. Андрей и его ребята вошли в сарай, подтянулись и остальные, готовые в любую секунду прийти на помощь товарищам.
Их не было минуты три. Они тянулись. Казалось, что прошло не меньше часа. Во рту пересохло, с головы катился пот крупным градом. Рядом Гаух менял рожок. Я и не заметил, что он тоже стрелял. Я со своей «пукалкой» был лишь зрителем. Бля, ну, где Калина!
Вот появился в проеме Андрей!
— Все, спеклись! Один живой, вроде не сильно зацепило. Скулит падла, жить хочет. — Андрей кивнул назад. — Менты местные, решили отбить духов. Контрразведка, принимай пополнение! Но допрашивать будешь сам. — Андрей вытер грязное закопченное лицо не менее грязным рукавом бушлата и улыбнулся.
Зубы были белыми. Улыбка грязного негра — шахтера, пахаря войны. Калина подвинулся, и двое бойцов за ворот милицейского бушлата выволокли раненого чеченца в милицейской форме.
Ранен он был в бедро. Что-то кричал про перевязку, но кто его слушал, бойцы полубегом протащили его через двор и затащили в основное здание, там их ждал на пороге конвой, что охранял задержанных.
Радист заорал, чтобы Калина подошел к станции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103