Здесь и на окраине. Посмотрим?
— Давай на окраину. Надоели эти рожи. Всю душу вымотали, — Сашка до этого все молчал и лишь курил. — Если бы не приехали, то точно сначала попытали бы, а потом и расстреляли. У вас же не было мысли свалить без меня? — он пытливо посмотрел в упор.
— Нет, Шура, нет. Своих не бросаем.
— Правильно. Все дойдём вместе. Это и есть главный принцип ВДВ.
— Помолчи, я много могу рассуждать о твоих войсках. Вот выберемся, напьёмся и набьём друг другу морду, чьи войска лучше связь или ВДВ. Годится?
— Согласен.
Через пару улиц наша охрана нашла два милых домика. Оба двухэтажные, оба утопали в садах. Война их пощадила, лишь только стёкол не было, а на дверях были видны следы пуль — выбивали замки. Внутри было как во многих домах. Только вот мебели почти не было, зато в подвале мы обнаружили нетронутые запасы вина. Когда попробовали, то долго не могли отплеваться. Какой-то гад бросил туда карбид, и пить нельзя было. То ли хозяин дома, то ли кто-то из «оккупантов».
Мы с Александром устроили постель Владимиру, уложили его. Лекарства не было, поэтому смогли лишь предложить ему стакан коньяка для обезболивания.
Ночью была перестрелка. Мы даже не выходили из дома.
Наутро Ахмед рассказал, что в деревню просочилась группа армян. Но прошли они или остались в деревне — неизвестно. Но вроде как уже стрелял снайпер. Кого-то ранило.
Модаев не смог организовать охрану и оборону села, пусть сам и напрягается. Гусейнов сильно ругал Модаева, грозился расстрелять. Нас все это мало волновало. До приезда новых ополченцев мы могли спокойно жить, если не будет массированной атаки. На следующий день перевезли медпункт. Витька хоть и выглядел устало, но был доволен. Было видно, что он любит свою нерусскую жену. Мы подтрунивали над ним, и представляли, каким будет ребёнок.
Витька мечтал о будущем, фантазировал, как они будут все гулять, а когда закончится война, война должна же закончиться когда-нибудь, они приедут в гости к родителям Аиды.
Гусейнов подтвердил, что завтра приедет новый врач, и Аида, Виктор и Владимир уедут в больницу. Володе стало легче, слух стал восстанавливаться, ему уже не приходилось кричать в ухо, чтобы он что-то понял.
На улице раздался визг тормозов машины. Раздался грохот по лестнице. Вбежал Ахмед. Он был бледен и взволнован. Он поднялся по лестнице и смотрел то на меня, то на Виктора, и молчал, лишь показывал пальцем за свою спину. Там ничего не было.
— Ахмед! В чем дело?
— Снайпер! Аида! — только смог он выдавить из себя.
— Где?! — заорал Витька.
— Медпункт.
Мы втроём рванули вперёд, оттолкнули Ахмеда, он упал. Во дворе стоял заведённый УАЗ, за рулём сидел водитель. Увидев нас, он вышел из-за руля, освободил место Александру. Мы рванули вперёд. Вот и медпункт.
Возле него собралось человек двадцать. Резко нажав на тормоза, Сашка чуть не врезался в толпу. Народ расступился, пропуская нас. В комнате на хирургическом столе в белом халате лежала Аида. На груди расползлось уродливое красное пятно. Лицо её было спокойно, только немного бледновато. Казалось, что она спала. Вот только это красное пятно на белом халате!
Витька подскочил к столу. Схватил Аиду за плечи, попытался приподнять её, приложил ухо к груди, потом бережно положил тело назад. Упал на колени, уткнул лицо в волосы Аиды и зарыдал. Он плакал, он выл, бил кулаком по столу. Потом вскочил и снова приложился к груди жены. Наклонился, поцеловал в губы. Стоял и плакал.
Глава восемнадцатая

— 76 -
У меня комок стоял в горле, слезы скупо прокатывались по щеке. Я вышел на улицу, несколько раз глубоко вздохнул. Сел на пороге, закурил, глубоко затягиваясь. Кто-то положил мне руку на плечо, я обернулся. Сашка, смахивая слезы с глаз, курил. Я подвинулся, он сел рядом.
Я стал вспоминать, когда мы увидели её первый раз. Мы были раздавлены после имитации расстрела, пыток. Не люди — окурки. Она нас спасла. Потом тоже приезжала, привозила книги, спирт. Мелочь для нас, но она сильно рисковала. И вот любовь, большая любовь с Виктором, ожидание ребёнка. Страшно все это. Смерть Михаила и Аиды. Ужасно. Смерть уродлива. Какой идиот говорит, что смерть прекрасна — ни черта он не видел в этой жизни, не хоронил близких и друзей.
Вышел Виктор. Он был бледен. Держался, но было видно, что это даётся ему с большим трудом.
— Я поеду на похороны, потом вернусь, — голос его был сух, безо всяких эмоций.
— Возьми Володю, покажи в больнице, сам подлечись. Ахмеда и Вели возьми с собой — пригодятся.
— Ладно, но давайте быстрее.
Мы приехали, погрузили Владимира в машину, Ахмеда за руль, по дороге они забрали раненного Вели и уехали с Виктором.
Весть о смерти Аиды мигом облетела наш маленький гарнизон. Все к ней относились с теплотой. То, что она живёт с Виктором, ни для кого не было секретом. Поэтому многие приходили выразить Виктору свои соболезнования, узнав, что его нет, просили передать ему их, когда вернётся.
Пришёл и Модаев в сопровождении охраны. Мы с Сашкой обложили его матами и выгнали. Если бы не его лень и бездарность, то группа не просочилась бы деревню, и Аида была бы жива.
Через два дня вернулся Ахмед. Рассказал, что похороны Аиды прошли в Евлахе. Похоронили её на том же кладбище, что и мужа. Виктор все время держался стойко, только когда начали закапывать могилу, он не выдержал. Потом замолчал, отвезли его в больницу. Он не реагирует ни на что. Просто как кукла какая-то. Поставишь — стоит, может так весь день простоять, уставившись в одну точку.
Владимира сразу по прибытию доставили в больницу. Череп целый, но сильная контузия и сильное сотрясение мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86