Чисто вымыл солдат свои руки о росистую траву, достал охотничий нож, ещё раз послушал сердце умершего — нет, не билось оно — и принялся рыть яму. Долго хоронил он майора. Неписаный закон тайги требовал сразу не уходить от свежей могилы, а вспомнить жизнь умершего, его подвиги, добрые дела, удачную охоту. Ничего не знал Номоконов о командире в выцветшей гимнастёрке. Глядя на могильный холмик, старательно прикрытый зелёными ветками, он хотел представить его родителей, жену и детей. С петлиц умершего Номоконов снял знаки различия и положил в карман — решил сообщить о случившемся своим начальникам. А потом встал, взял винтовку и пошёл. Прежде всего надо было узнать, куда девались сержант и рыжий санитар.
Следы остались: торопливые, неосторожные, вели они на восток. Ломая сухие ветки, ступая на сучья, спотыкаясь о камни, двое людей, шагавших бок о бок, вышли из леса на открытую поляну, размеренным шагом перешли её и, с силой упираясь носками в песчаный склон, полезли на бугор. Здесь постояли, закурили —оставили спички и клочок газеты. А потом следы, по-прежнему торопливые, описали полукруг и потянулись в обратную сторону, на запад. Может, так надо? Но линия фронта отодвинулась, орудийная пальба слышится далеко на востоке. Куда повернул сержант? Зачем? Вот здесь, под большой сосной, останавливался он, долго топтался. А у колодины оба долго лежали, наверное, спали: телами примяли траву, разгребли и отбросили прочь колючие сухие шишки. Глаза Номоконова искали предмет, который подсказал бы, какое решение приняли два человека, тесно прижавшихся на ночь друг к другу. Обрывок портянки, рассыпанная махорка, окурки… Но где предмет, который все скажет? Он должен быть здесь, в этом Номоконов не сомневался и продолжал поиски. В трухлявой сердцевине колоды оказались подсумок и документы. Денег не было. Письмо, фотография маленькой девочки, очень похожей на человека, которого зарыл Номоконов, командирское удостоверение… И красная книжица, которую те, кто имел её, всегда очень берегли и не давали в чужие руки, — партийный билет.
Номоконов с презрением посмотрел на торопливые следы двух людей, тронувшихся после ночлега на запад, положил документы в карман, взял подсумок и пошёл прочь. Теперь он понял, почему сержант Попов и рыжий санитар бросали на землю винтовку.
В овраге Номоконов осмотрел её — лёгкую, аккуратную, совсем новенькую, с иссиня-черным воронёным стволом, передёрнул затвор, пересчитал патроны. Один в стволе, три в магазинной коробке и ещё четыре обоймы в подсумке. Номоконов был удовлетворён: его призвали на войну, и он, солдат, должен быть вооружённым.
Совсем недавно человек из тайги впервые проехал почти через всю страну и убедился, что она очень большая. Из окна вагона жадно смотрел на нескончаемые горные хребты и леса, видел большие города и широкие степи. Промелькнуло очень много городов, деревень, вокзалов и эшелонов. Номоконов увидел тысячи людей, взявших оружие и решивших защищать свою большую страну.
Уже на первой остановке за Шилкой понял он, что для немецких танков, о которых с большой тревогой говорили ещё в Нижнем Стане, препятствиями будут не только горные хребты, леса и реки. Неподалёку от железнодорожного полотна большая группа людей разучивала приёмы штыкового боя, метала учебные гранаты, рыла окопы.
…Теперь в руках винтовка, и Номоконов знал, что делать дальше. Он был в своей стихии, знакомой ему с первых проблесков памяти. Рассеивался туман, кругом щебетали и пересвистывались птицы, чуть шелестела на деревьях листва. Долго слушал солдат знакомые звуки леса, а потом растёр трухлявую гнилушку и подкинул жёлтую пыльцу. Ветерок тянул с востока.
Под осторожными шагами таёжного следопыта не ломались сучья, ни одну веточку не сбивал он своим телом. Понимал Номоконов, что в лесу не встретятся ему машины, а немецких солдат он не боялся; твёрдо знал, что не умеют они лучше его ходить по лесу, что он увидит врагов первым.
Мелькнула серая тень: на поляне, у корней поваленной берёзы, копошился барсук. Хотелось есть, и надо было испытать оружие. Номоконов решительно вскинул винтовку и прицелился. Сумеречный зверёк очень чуток — значит, поблизости людей нет. Словно огромный бич щёлкнул и захлестнул барсука. Долго стоял Номоконов на пригорке не шелохнувшись, а когда убедился, что одиночный выстрел в большой войне никого не встревожил, пошёл за добычей.
Пуля попала, как всегда, под ухо зверя, прошила голову насквозь, пробила толстое корневище дерева и куда-то умчалась. «Ловко бьёт», — погладил солдат трехлинейку. Притащив барсука на пригорок, Номоконов освежевал его и разжёг костерик. Шипело, жарилось мясо, нанизанное на колышки, а охотник сидел поодаль и прислушивался к лесным звукам. Позавтракав, он завернул немного мяса в шкурку барсука, привязал узелок к ремню, приторочил к поясу берестяные коробки и пошёл дальше. Надо было найти своих. Номоконов нырял в овраги и пади, карабкался на пригорки, забирался в густые заросли кустарников, выходил на поляны.
Послышался шум, солдат замер. Метрах в двухстах от него шёл по редколесью человек. Каска на голове, необычный покрой военной формы… В руке у человека топор, за плечом на ремне винтовка. Оглядываясь по сторонам, он подходил к валежинам, остукивал их, деловито осматривал деревья. Вот человек подошёл к сухой сосне и, не снимая винтовки, несколько раз рубанул топором. На рукаве кителя дровосека блеснул шеврон. Сделав затёску, неизвестный повернулся лицом к чаще, где стоял Номоконов.
Сомнений не было: каска с небольшими выступами, золотистый угольник на рукаве, необычные петлицы, топор с очень длинной чёрной рукояткой — все было нерусское, ранее не виданное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71