Не боялась вас, хорошо известного ей дяди Виталия, который даже на работу ее устраивал. Она думала о Яроше и, наверное, умоляла вас поторопиться. И тут вы...
Квач побледнел. Пенсне запотело. Он протер стекла пальцами, забыв о зажатом в кулаке носовом платке, обернулся к Котову:
- Я требую защитить меня от инсинуаций со стороны вашего коллеги. Я буду жаловаться!.. В конце концов я устал, прошу прекратить допрос.
Ремез переглянулся с Котовым и нажал на кнопку.
- Уведите арестованного! - приказал он конвойному.
Котов принялся перематывать пленку.
- Что скажешь о допросе? - спросил Ремез.
- По-моему, все идет нормально. Барыкин сможет подтвердить, что Квач брал лодку именно в ночь на двадцать пятое?
- Никаких сомнений! Дежурить должен был другой сторож. Они там посменно. А у того был день рождения, попросил подменить. Барыкин клянется, что все точно.
Позвонил Журавко:
- Квач у вас?
- Попросил прервать допрос. Все идет по плану, Сергей Антонович. Начали с Сосновской.
- Крутит?
- Да уж...
- Мы с Бондарем зайдем, как договорились, дай знать. Маркову я сказал, что завтра ты передашь ему "шерстянников". Генерал так распорядился.
- Наш полковник в хорошем настроении, - сказал Ремез Котову, положив трубку.
После обеда Ремез зашел к следователю Иванцову, которого тоже подключили к работе. Иванцов сидел, обхватив голову руками.
- Георгий Степанович, - взмолился он, - ради бога, освободи меня от этого Локотуна. Ежедневно требует следователя, мелет всякий вздор. Ты ему про Фому - он про Ерему. Сегодня принялся анекдоты рассказывать, да все о сумасшедших. Слушай, а может, он - ку-ку? Может, показать его психиатру?
- Можно и показать. А только, Петро, Локотун здоровей нас с тобой, вместе взятых. Хитрит. Мол, прикинусь дурачком - глядишь, поезд проскочит мимо... Не грусти, завтра Марков впрягается, а мы пойдем в пристяжке.
- Что Квач?
- Потом, Петро, потом. Я побежал.
Они снова сидели втроем: Котов, Ремез и Квач, равнодушный, спокойный, словно и не было утреннего допроса.
- Продолжим разговор, гражданин Квач, - сказал Котов, включая магнитофон. - Следствие интересует еще одна ночь, недавняя. Надеюсь, на этот раз память не подведет вас. Где вы были в ночь с 21 на 22 июня?
- Не делайте из меня ночного оборотня! - огрызнулся Квач. - Спал я, спал!
- Вы знаете такого человека: Поляков Григорий Семенович?
- Не припоминаю.
- Он сменил вас на должности заведующего складом сырьевых материалов на фабрике, когда вы ушли на пенсию.
- Возможно, что и Поляков.
- Где он живет - помните?
- Не имел чести заходить в гости. Склад передал - на том и кончилось знакомство.
- И все-таки в ночь на 22 июня безошибочно нашли его усадьбу.
- Очередная инсинуация?
- Неумно отрицать очевидные факты. И вообще напрасно вы вынуждаете следователей рассказывать то, что по праву надлежит делать вам. Мы и так все знаем. Итак, около двенадцати ночи вы проникли в сад Полякова со стороны железнодорожной насыпи. В небе светил месяц. Не берусь утверждать, что это было вам на руку. Вас заметил милиционер. Он мог схватить вас на месте преступления, но погорячился. Не выдержали нервы и у вас. Вы выстрелили в милиционера, хотя, пользуясь тем, что месяц как раз закрыло облако, могли убежать незаметно. Я понимаю, вы не знали, что милиционер один, в ту минуту вам казалось, что вас окружили. Уверен, потом проклинали себя за несообразительность. И не зря... Я в чем-то ошибся?
Казалось, Квач задремал. Сизые веки дергались, как это бывает, когда человеку снится неприятный сон.
- До сих пор я рассказывал, - сказал Котов, - а теперь спрашиваю: что вам было нужно в усадьбе Полякова?
- Еще одна баечка. Не был я там!
- Неужели вы думаете, что мы вызвали вас на допрос, не имея достаточных доказательств? Посмотрите сюда. Ну, смелее! Вот пуля, вы попали в яблоню, вот гильза... Экспертиза установила, что пуля выпущена из пистолета, который мы нашли у вас дома в томе стихов Байрона. Гильза также имеет отношение именно к этому пистолету... А вот снимки ваших следов. Они тоже идентифицированы и точно соответствуют следам ваших полуботинок. Плюс сравнительный анализ почвы в поляковском саду и комочков земли на тех же самых полуботинках. Для судебного следствия этого вполне достаточно. А для вас?
Квач облизал пересохшие губы.
- Попить можно?
Жадно выпил стакан воды, отдышался.
- Ваша правда. Не стану отпираться... Был я в саду. Только я не знал Полякова он или еще чей-то. Мне было все равно. Присмотрел яблоки, ну и... польстился. На базар хотел... В цене сейчас яблочки.
Ремез прыснул в кулак. Котов осуждающе посмотрел на него.
- Я понимаю, гражданин Квач, вы не придумали ничего лучшего, - сказал он. - Бывает. Но все же, согласитесь, смешно: идете красть яблоки. Куда? Где Чапаевская, а где Тимирязевский переулок! Это же сколько пешком! Трамваи ночью не ходят. Может, на такси?
- Напрасно поднимаете на смех, - процедил сквозь зубы Квач. - Если вы такие проницательные, могли бы догадаться, что пришел я туда с вечера.
- За яблоками? Какое мальчишество! В вашем-то возрасте. А чтобы не страшно было - пистолетик в карман. Вдруг милиционер сторожит яблоки!
Котов сделал знак Ремезу. Старший лейтенант на минуту вышел, вернувшись, также молча кивнул Котову.
- За яблоками, - повторил Котов, словно раздумывая над этими словами. Дождались бы, когда вызреют, а то ведь зеленые совершенно... Ну хорошо, пойдем дальше. Вернее, немного назад. Вы правы, ночь да ночь, а где же день? Днем оно как-то виднее. Что вы делали в доме Полякова утром 17 июня? Отвечайте, гражданин Квач!
Квач снова прикрыл глаза. По жилистой шее пробежала судорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65