— Эдик, давай и ты что-нибудь, — сказал он, — а то будет, как с Сергеем...
Они подняли набрякшую кровью штанину и долго на ощупь перевязывали.
— Идти сможешь? — спросил Иван.
— Попробую... — Федор оперся на руку Эдика, встал и застонал.
— Иван, возьми его винтовку, — попросил Эдик. — А ты обними меня за шею... Да берись покрепче.
Попеременно несли они раненого Федора, пока не выбились из сил. Стало светать. Совсем недалеко послышались автоматные очереди, потом застрочили пулеметы и ударила пушка раз, второй, третий...
— Ребята, простите, что так получилось... — вдруг сказал Федор. — А теперь я для вас обуза.
— Дурень ты, — спокойно сказал Иван.
— Кому я нужен в Могилеве? — спросил не то себя, не то ребят Федор. — Оставьте меня где-нибудь.
— Не оставим же в лесу. — Эдик достал полпачки махорки, кусок бумаги, неумело свернул цигарку. — Вот, Платонов дал на прощание. Раскурим одну на троих и подумаем, как быть.
— Давай сделаем носилки... — предложил Иван.
— И с ними прорываться на Луполово?
— Почему прорываться?
— А ты что, не слышишь, что город уже в кольце, что мы отрезаны от своих.
Наступило молчание.
— Я пойду в разведку, — сказал Эдик.
— Осторожно, — предупредил Иван. — Смотри, мы будем ждать.
Докурил цигарку Федор.
— Слушай, — тихо сказал он, — если Могилев в кольце, то чем вы с Эдиком поможете?
— Там Устин Адамович с ребятами подумают, что мы струсили, — твердо сказал Иван. — Чем сумеем, тем поможем.
— Ну, смотри. Вернулся Эдик.
— Мы возле Гребенева. Тут хаты стоят недалеко от леса. Я ведь сюда по грибы ездил и как-то сразу не узнал.
— Пошли, ребята, — скомандовал Иван и взял на спину Федора. — Постучимся в первую хату. Люди свои...
Они долго стучали в окошко маленькой, покосившейся от времени хаты. Никто не откликался. Эдик прилип носом к стеклу, приложил ладонь, чтобы не отсвечивало, и заключил:
— В хате никого нет.
В это время откуда-то с огородов появилась девушка. В большом платке, телогрейке, в новых мальчуковых ботинках.
— А мы сидим в яме на огородах, — виновато улыбнулась она. — И ничего не слышим. — Она посмотрелана ребят и тихо ойкнула: — Да вы раненые...
— Нет, — сказал Эдик, — только один, — он кивнул в сторону Федора.
— Да что же мы стоим, заходите скорей в хату, — заторопилась девушка. — А мы сидим в яме и ничего не слышим. Такой бой был, такой бой, а теперь перекинулся на Луполово. Да вы располагайтесь. А товарища Осмоловского положите вот сюда. Я ему перевязку сделаю.
Ребята опешили. Здесь, в этой покосившейся хатенке, в которую привел их случай, они никак не ожидали найти знакомых.
— Откуда вы меня знаете? — спросил Федор, пока девушка нарезала куски чистого холста.
— А кто же вас не знает в институте? — улыбнулась она. — Вы ж секретарь комитета... — Девушка сняла платок, телогрейку и сразу переменилась — невысокая, худенькая, она ловко орудовала ножницами, снимая порванные окровавленные майки с ноги Федора.
— Так вы наша студентка? — искренне удивился Эдик.
— Свойство поэтов всему удивляться... Так, кажется, говорил на лекциях Устин Адамович.
— Как же вас зовут? — спросил Иван.
— Нина. А что? — спросила девушка.
— Дело в том, что Федора мы не сможем взять с собой в Могилев.
— Хлопцы, не ходите туда... — подняла умоляющие глаза Нина.
— Нельзя, — твердо сказал Иван.
— Пропадете там, честное слово, пропадете, — почти заплакала Нина. — Говорят, бои идут на улицах города. Ну зачем умирать раньше времени?
— А кто знает это время? — сказал Эдик, — Там наши друзья.
— Они правы... Нина, — тихо сказал Федор, — Сейчас там каждый боец на учете.
— Будем говорить в открытую. — Иван встал и прошелся по неровному полу. — Мы хотели оставить у вас Федора.
— Пожалуйста, — зарделась Нина. — Мама не будет против.
— Но сюда могут прийти фашисты.
— Об этом не беспокойтесь. Спрячу все — и комсомольский билет и оружие.
— Спасибо вам. Ну, мы пойдем, Эдик.
— Прощайте, хлопцы... — дрогнувшим голосом сказал Федор. Глаза его стали грустными и влажными.
— Мы придем за тобой. Обязательно... — пообещал Эдик. Он подошел к кровати, на которой лежал Федор, пожал ему руку и вдруг сказал: — Союз.
Иван положил свою руку на руки Федора и Эдика!
— Союз.
Нина стояла в стороне, смотрела на это странное расставание и плакала. Где ей было понять, что так клялись в дружбе ребята с Ульяновской улицы.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая
ОНИ НЕ ПРОЙДУТ
По кустарникам и оврагам Нина проводила друзей до опушки леса. Где-то впереди, то вспыхивая, то угасая, гремел бой, а здесь, на опушке, было покойно и солнечно. Только свежие воронки от взрывов да стрелковые ячейки, осыпавшиеся под гусеницами танков, напоминали о том, что покой этот обманчивый и тревожный.
Остановились у толстой суковатой сосны, рассеченной снарядом. Янтарные прозрачные капельки смолы проступили по краям глубокой розовеющей раны.
Видя, что ребята твердо решили пробираться в Могилев, Нина не отговаривала, а только вздыхала:
— Ничего вы вдвоем не сделаете... только погибнете зря...
Иван протянул девушке руку:
— До свидания.
— Будет ли оно? — опять вздохнула Нина.
— Будет, обязательно будет, вот увидите... — Иван говорил так убежденно, что Эдик поднял на него свои густые кустистые брови.
— Ладно, — сказала Нина. — А за Федора не беспокойтесь. Все будет в порядке.
Они стояли на опушке и смотрели вслед уходящей девушке. Тоненькая, хрупкая, в больших мальчуковых ботинках, она казалась подростком. Раза два, появившись на гребне оврага, Нина прощально помахала ребятам рукою, а потом исчезла.
— Днем не пробьемся, — задумчиво сказала Эдик, и, словно в подтверждение его слов, совсем рядом ударили орудия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139