ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я вместе с ними пытался пробиться на восток, но нас схватили раз — мы бежали, затем второй — и в лагерь военнопленных на Луполово...
Михаил Тимофеевич встал и беспокойно заходил по горнице. В доме было тихо-тихо. Только слышно было, как за перегородкой, завешенной куском выцветшего сатина, Катя и Ксения Кондратьевна кормили девочку.
— Ты помнишь, как звали того старшего лейтенанта? — неожиданно спросил Михаил Тимофеевич.
Федор удивленно посмотрел на него:
— Конечно, помню. Зайчик его фамилия. Он еще рассказывал мне, что присутствовал на последнем совещании у генерала Романова, перед тем как...
— Какого же рожна он перемахнул через Днепр, когда пункт сбора был назначен в Ямницких лесах?...
Федор посмотрел на возбужденного Михаила Тимофеевича, который, видимо, знал лучше его обстановку в окруженном Могилеве и, наверное, сам принимал в этих боях участие, и понял, что его обманули. И где? В доме любимого человека, к которому шел он всегда с открытой душой. Федор молчал, и горькая обида заполняла его душу. Молчал и Михаил Тимофеевич, смекнув, что сказал лишнее. «Ну, ладно, — подумал Федор, — он человек чужой, а Катя...»
Федор встал и предложил Михаилу Тимофеевичу:
— Выйдем в сени, подымим?
— Да, да, обязательно, — оживился Михаил Тимофеевич. — Самое время покурить.
Они вышли в сени. Федор молча достал кисет, кусок пожелтевшей немецкой газеты. Михаил Тимофеевич ловко свернул козью ножку, вынул из кармана кресало, ударил кусочком железа и стал раздувать искру.
Федор с восторгом посмотрел на такую радикальную замену спичек, прикурил и облокотился о косяк двери.
— Вы не обижайтесь на Катю, — вдруг на «вы» заговорил Михаил Тимофеевич. — Я вижу — у вас настоящая дружба. А Ксении Кондратьевне на каждом шагу мерещатся страхи — зайдет как-нибудь Кузьма Кузьмич и онауже бог весть что подумает. А мы с ним поболтаем о жизни да разойдемся. Все он выпытывает у меня, где я жил да что делал. — Вы с Кузьмичом осторожно. Скользкий он человек, — предупредил Федор.
— Я знаю, — успокоил его Михаил Тимофеевич. — Так что же все-таки с Зайчиком? Боевой был командир. Его батальон первым завязал бои с противником, и довольно успешные бои.
— С Зайчиком все в порядке. А сержант умер в лагере. Нам с Зайчиком помогли уйти. Теперь он в безопасности.
Они покурили и вернулись в хату. Катя накрывала на стол. Ксения Кондратьевна, наверное, сидела возле дочки. Из-за перегородки слышен был ее убаюкивающий голос.
Катя подошла к Федору, положила ему руку на плечо:
— Ты прости, Федя, что так получилось. Мама у нас великий конспиратор. Михаил Тимофеевич — генерал, командовал 172-й Тульской дивизией, которая обороняла Могилев...
— Я бы тоже не отказался от такого дяди, — улыбнулся Федор. — А обиды тут не может быть. Ксения Кондратьевна права, — твердо сказал Федор, — сейчас даже самому близкому человеку и то...
Сели за стол. Михаил Тимофеевич сразу стал серьезным и задумчивым. Вышла из-за перегородки Ксения Кондратьевна.
— Спит. Ну, давайте ужинать, — предложила она. — Так ты, Федя, одобряешь мою осторожность?
— Безусловно, — ответил Федор. — Больше того. Я считаю, что дядя, который задерживается в гостях, тоже человек подозрительный. Особенно если учесть, что до войны о его существовании никто в деревне не знал.
— Да, да, — оживился Михаил Тимофеевич. — Мне бы найти связь с нужными людьми.
— У нас в деревне насчет этого глухо, — заметила Катя. — Уж я приложила все старания...
— Я и есть нужный человек, — улыбнулся Федор. — Пришел вот навестить родных, а потом опять в лес.
— Вы от партизан? — Михаил Тимофеевич не скрывал своей радости.
— Знаете, как вам обрадуются в лесу! — воскликнул Федор. — У нас самый опытный командир — это Зайчик,
— Так он с вами? — Михаил Тимофеевич отложил вилку и встал из-за стола. — Ну, Федя, это просто здорово, что вы появились у нас. Это невероятно хорошо. А то от сознания, что ты стоишь в стороне, можно сойти с ума. Я и сам бы давно ушел, но куда? Один, как бродяга, от деревни до деревни? Нет, это отлично, что вы появились. Когда в обратный путь?
— Мне тут надо одно задание выполнить и тогда можно возвращаться...
Когда Федор встал из-за стола, Катя оделась и вышла его проводить. Она взяла его под руку, и они пошли по улице. Деревня словно вымерла. Ни огонька, пи голоса, ни скрипа калитки.
— Ты правду говорил о задании или просто так, чтоб не брать с собой Михаила Тимофеевича?
— Мне надо создать комсомольскую организацию, — прошептал Федор. — А я пока не знаю, что тут у вас и как с людьми.
— Помнишь шофера Николая? — спросила Катя. — До сих пор не может оправиться от ранения. Дома лежит. Вот тебе один комсомолец. Потом я — второй, потом Анисья Зотова — зоотехник, потом... — Катя задумалась. — Был один такой боевой паренек Венька Новиков, да ушел в полицаи...
— Рыжеватый такой с квадратным лицом?
— Точно.
— Значит, его я встретил, когда шел в деревню. Узнал он меня. А я вижу — что-то знакомое, а вспомнить не могу.
— Для начала уже неплохо... — сказала Катя,
— Где мы соберемся?
— Наверное, у Николая. Ходить ему трудно, а мы по твоему возвращению наладим вечеринку.
— Катюша, милая... — Федор остановился, и сердце его замерло от нахлынувшей нежности. — Спасибо, что ты есть на свете... Я не знаю, как бы я жил без тебя... — Он прижал к себе Катю и поцеловал.
Как и днем, в хате Федора, Катя не отвечала на его ласку. Стояла какая-то притихшая, слабая, и Федор боялся, что она опять горько расплачется.
— Что с тобой, Катя? — прошептал Федор. — Почему ты такая?
— Не знаю... Наверное, потому, что пытаюсь вспомнить Владимира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Михаил Тимофеевич встал и беспокойно заходил по горнице. В доме было тихо-тихо. Только слышно было, как за перегородкой, завешенной куском выцветшего сатина, Катя и Ксения Кондратьевна кормили девочку.
— Ты помнишь, как звали того старшего лейтенанта? — неожиданно спросил Михаил Тимофеевич.
Федор удивленно посмотрел на него:
— Конечно, помню. Зайчик его фамилия. Он еще рассказывал мне, что присутствовал на последнем совещании у генерала Романова, перед тем как...
— Какого же рожна он перемахнул через Днепр, когда пункт сбора был назначен в Ямницких лесах?...
Федор посмотрел на возбужденного Михаила Тимофеевича, который, видимо, знал лучше его обстановку в окруженном Могилеве и, наверное, сам принимал в этих боях участие, и понял, что его обманули. И где? В доме любимого человека, к которому шел он всегда с открытой душой. Федор молчал, и горькая обида заполняла его душу. Молчал и Михаил Тимофеевич, смекнув, что сказал лишнее. «Ну, ладно, — подумал Федор, — он человек чужой, а Катя...»
Федор встал и предложил Михаилу Тимофеевичу:
— Выйдем в сени, подымим?
— Да, да, обязательно, — оживился Михаил Тимофеевич. — Самое время покурить.
Они вышли в сени. Федор молча достал кисет, кусок пожелтевшей немецкой газеты. Михаил Тимофеевич ловко свернул козью ножку, вынул из кармана кресало, ударил кусочком железа и стал раздувать искру.
Федор с восторгом посмотрел на такую радикальную замену спичек, прикурил и облокотился о косяк двери.
— Вы не обижайтесь на Катю, — вдруг на «вы» заговорил Михаил Тимофеевич. — Я вижу — у вас настоящая дружба. А Ксении Кондратьевне на каждом шагу мерещатся страхи — зайдет как-нибудь Кузьма Кузьмич и онауже бог весть что подумает. А мы с ним поболтаем о жизни да разойдемся. Все он выпытывает у меня, где я жил да что делал. — Вы с Кузьмичом осторожно. Скользкий он человек, — предупредил Федор.
— Я знаю, — успокоил его Михаил Тимофеевич. — Так что же все-таки с Зайчиком? Боевой был командир. Его батальон первым завязал бои с противником, и довольно успешные бои.
— С Зайчиком все в порядке. А сержант умер в лагере. Нам с Зайчиком помогли уйти. Теперь он в безопасности.
Они покурили и вернулись в хату. Катя накрывала на стол. Ксения Кондратьевна, наверное, сидела возле дочки. Из-за перегородки слышен был ее убаюкивающий голос.
Катя подошла к Федору, положила ему руку на плечо:
— Ты прости, Федя, что так получилось. Мама у нас великий конспиратор. Михаил Тимофеевич — генерал, командовал 172-й Тульской дивизией, которая обороняла Могилев...
— Я бы тоже не отказался от такого дяди, — улыбнулся Федор. — А обиды тут не может быть. Ксения Кондратьевна права, — твердо сказал Федор, — сейчас даже самому близкому человеку и то...
Сели за стол. Михаил Тимофеевич сразу стал серьезным и задумчивым. Вышла из-за перегородки Ксения Кондратьевна.
— Спит. Ну, давайте ужинать, — предложила она. — Так ты, Федя, одобряешь мою осторожность?
— Безусловно, — ответил Федор. — Больше того. Я считаю, что дядя, который задерживается в гостях, тоже человек подозрительный. Особенно если учесть, что до войны о его существовании никто в деревне не знал.
— Да, да, — оживился Михаил Тимофеевич. — Мне бы найти связь с нужными людьми.
— У нас в деревне насчет этого глухо, — заметила Катя. — Уж я приложила все старания...
— Я и есть нужный человек, — улыбнулся Федор. — Пришел вот навестить родных, а потом опять в лес.
— Вы от партизан? — Михаил Тимофеевич не скрывал своей радости.
— Знаете, как вам обрадуются в лесу! — воскликнул Федор. — У нас самый опытный командир — это Зайчик,
— Так он с вами? — Михаил Тимофеевич отложил вилку и встал из-за стола. — Ну, Федя, это просто здорово, что вы появились у нас. Это невероятно хорошо. А то от сознания, что ты стоишь в стороне, можно сойти с ума. Я и сам бы давно ушел, но куда? Один, как бродяга, от деревни до деревни? Нет, это отлично, что вы появились. Когда в обратный путь?
— Мне тут надо одно задание выполнить и тогда можно возвращаться...
Когда Федор встал из-за стола, Катя оделась и вышла его проводить. Она взяла его под руку, и они пошли по улице. Деревня словно вымерла. Ни огонька, пи голоса, ни скрипа калитки.
— Ты правду говорил о задании или просто так, чтоб не брать с собой Михаила Тимофеевича?
— Мне надо создать комсомольскую организацию, — прошептал Федор. — А я пока не знаю, что тут у вас и как с людьми.
— Помнишь шофера Николая? — спросила Катя. — До сих пор не может оправиться от ранения. Дома лежит. Вот тебе один комсомолец. Потом я — второй, потом Анисья Зотова — зоотехник, потом... — Катя задумалась. — Был один такой боевой паренек Венька Новиков, да ушел в полицаи...
— Рыжеватый такой с квадратным лицом?
— Точно.
— Значит, его я встретил, когда шел в деревню. Узнал он меня. А я вижу — что-то знакомое, а вспомнить не могу.
— Для начала уже неплохо... — сказала Катя,
— Где мы соберемся?
— Наверное, у Николая. Ходить ему трудно, а мы по твоему возвращению наладим вечеринку.
— Катюша, милая... — Федор остановился, и сердце его замерло от нахлынувшей нежности. — Спасибо, что ты есть на свете... Я не знаю, как бы я жил без тебя... — Он прижал к себе Катю и поцеловал.
Как и днем, в хате Федора, Катя не отвечала на его ласку. Стояла какая-то притихшая, слабая, и Федор боялся, что она опять горько расплачется.
— Что с тобой, Катя? — прошептал Федор. — Почему ты такая?
— Не знаю... Наверное, потому, что пытаюсь вспомнить Владимира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139