В молодой республике, вынужденной защищаться, ходило много оружия, в том числе незарегистрированного. Вооруженный человек опасен и непредсказуем, а когда в силу обстоятельств он теряет контроль над собой и чувство меры, становится опасен вдвойне.
Нередко в адрес работников прокуратуры поступали угрозы — большей частью анонимные, но однозначные и категоричные по сути своей — «в расход». Приходилось быть крайне бдительным, действовать на опережение. Не случайно сама прокуратура походила на небольшое, мобильное воинское подразделение, составленное в основном из опытных бойцов.
Самому Вадиму боевитости и находчивости было не занимать. Увлечение спортом, каждодневные тренировки воспитали в нем самообладание, не изменявшее в самых сложных ситуациях. Он привык решать различные жизненные проблемы, надеясь почти исключительно на себя, старался быть предельно объективным, независимым и самостоятельным.
В то же время жизнь заставляла быть реалистом. Работа в экстремальных условиях очень скоро сняла с глаз пелену юношеских лет, в розовом цвете которой правосудие представлялось исключительно справедливым, независимым от общественно-политической конъюнктуры, давления и вмешательства извне — оно вынуждено было считаться с определенными реалиями, а нередко и уступать им. Порой размывалась черта между законом и чьей-то волей.
Помимо писаных законов, в жизни были и сотни неписаных правил и норм поведения.
Все в жизни перемешивалось и переплеталось, накладывалось одно на другое, объединялось, образуя где-то на время мощь и силу, и, наоборот, боролось и сталкивалось, расшибалось, разрушаясь, разделяясь, расшепляясь, растворяясь, превращаясь в ничто, или почти в ничто. То, что вчера казалось незыблемым, сегодня считалось малозначительным, смешным, устаревшим. Согласно этим неписаным законам миропорядка, одни погибали на фронте — другие делались генералами, одни нищали — другие становились хозяевами жизни. Победителем же часто оказывался тот, кто был циничнее, наглее и хитрее других… Все это было пошло и несправедливо.
В пароксизме отчаяния такие принципиальные и сильные духом человеческие индивидуумы, как Вадим, пытались найти, постичь истину в этом море беспорядочного неуемного и алогичного движения.
Но истина была вне этой суеты, выше нее…

Глава 8. ПОДЛОГ
В тюрьме у Вадима уже было достаточно времени, чтобы попытаться понять, каким образом зеленые купюры оказались в папке с документами в его сейфе и почему, оперативно отреагировав на анонимный звонок, бывшие коллеги даже не захотели как следует выслушать его. Все дело в сумме: подумать только — 400 долларов! Таких денег он в жизни в руках не держал. В бюджете самой прокуратуры столько не наберется!
Зарплата его, неплохая по меркам военного времени, едва равнялась 10 долларам, и чтобы накопить такую сумму, которая оказалась в сейфе, потребовалось бы по меньшей мере три с половиной — четыре года, да и то при условии, если все это время держать зубы на полке.
Как же все-таки валюта оказалась в сейфе? Вадим вел расследование собственного случая — за «того парня», который должен был сделать это, прежде чем отправить его за решетку.
Версию о том, что в его отсутствие кто-то чужой мог проникнуть в кабинет и открыть сейф некой универсальной отмычкой, он отверг — прокуратура круглосуточно и хорошо охранялась. «Может, подкупили кого-то из своих?.. Вряд ли…», — гадал Вадим.
Внезапная догадка отозвалась болью в области сердца. «Как можно было так опростоволоситься — с этим гадом нужно было быть всегда начеку!..» Да, деньги, улучив момент, подложили во время допроса. И сделал это щербатый: у него и его друзей такая сумма, без сомнения, водилась.
Просто нужно было отвлечь «не в меру» энергичного следователя от дела и вывести его, хотя бы на время, из игры.
Не подозревая того, Вадим, собственноручно положил себе в сейф «компромат», притаившийся в толстой папке среди рабочих бумаг на столе.
И нашлись же горе-коллеги, которые клюнули на это и с энергией, достойной лучшего применения, взялись, не мудрствуя лукаво, доказывать наличие несуществующей «взятки».

ЭПИЛОГ
Бог, к которому узник взывал в минуты отчаяния, существовал и видел все, что творилось под ним. И в происходящем меньше всего была Его вина: внизу, на земле, человечество было заражено вирусом зла, алчности и недоверия. Человек жить не мог, не умел без того, чтобы доказывать «ближнему» своему что-либо силой, добиваться чего-то ложью и обманом.
Не замечая трагедии отдельного, конкретного человека, человечество в целом не хотело остановиться, одуматься, признать фальшивость и призрачность выбранных ориентиров и целей, осознать свое истинное предназначение и возвратиться к Богу.
Бог видел все это и всячески внушал людям, что реальность, когда его, Божья истина предстанет во всей своей наготе и величии, наступит непременно — у каждого в свое время. И что выдержавшего натиск времени, претерпевшего и не растерявшего попусту себя в суете жизни и времени, ожидает достойное вознаграждение…
Подходил к концу шестой месяц пребывания в Изоляторе временного содержания. «Признания» о получении взятки не было: следователи давно уже оставили Вадима в покое, тюремщики прониклись к нему уважением, помогали кто-чем мог, предлагая горячий чай, сигареты.
Несмотря на небывало суровую зиму, весна 95-го пришла в город по календарю.
Паводком разлилась по улицам, прежде цвета «хаки», совсем по-мирному разноцветная толпа (война, кажется, шла на убыль, а фронт удалялся от города).
Расцвели в улыбке лица людей, после страданий в полутьме сырых подвалов наконец увидевших свет Божий, вдохнувших полной грудью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41