К вечеру того же дня, когда тени гор стали ложиться на равнину, Гасу показалось, что он увидел нечто обнадеживающее — тоненькую струйку дыма, пробивающуюся среди теней. Он посмотрел повнимательнее — да, это все же дымок.
— Идет дым из трубы, — сообщил он. — Где-то там стоит дом с печкой и трубой.
Калл тоже заметил дым, а Длинноногим сказал, что чувствует запах дыма.
— Да, конечно же, это запах дров, — подтвердил он. — Полагаю, сосновых. В этой части Нью-Мексико на дрова идет сосна.
Они быстро прошли мили три, но селения так и не увидели. И когда они опять чуть было не впали в отчаяние, вскарабкались на невысокий пригорок, то увидели впереди стадо из сорока-пятидесяти овец, мирно щипавших траву. Залаяла собака и, заметив их, поднялись сидевшие у костра два пастуха. Они были не вооружены и очень испугались при виде трех рейнджеров.
— По-моему, они приняли нас за дьяволов, — промолвил Длинноногий, когда оба пастуха помчались к селению, видневшемуся милях в двух от них. Овец они бросили под охрану двух здоровенных овчарок, которые рычали и с остервенением лаяли на техасцев.
— Зачем они удирают — я так доволен, что наконец-то добрел сюда, — заметил Гас.
Он так обрадовался, увидев вдалеке дома, что готов был расплакаться. Ковыляя по прериям, он частенько думал, а доведется ли ему увидеть снова жилые дома, поспать в одном из них или же просто очутиться среди людей. Пустая равнина вызывала у него тоску по обыденным картинкам жизни: что-то стряпающим женщинам, играющим в салочки детям, подковывающим лошадей кузнецам, пьяным мужчинам в пивных Не раз во время перехода он думал, что все это потеряно для него навсегда — что ему никогда не пересечь равнину и не сидеть снова за столом с женщиной. Но вот теперь все опять возвратилось.
Калл тоже обрадовался, наконец-то дойдя до селения. Он слышал разное про Нью-Мексико, но так и не видел ни одного мексиканца, пока они не наткнулись на пастухов. Он стал было сомневаться, а есть ли вообще в Нью-Мексико города и поселки.
— Я ничего не имел бы против того, чтобы прямо сейчас сделать привал и зажарить одну из овец. — предложил Длинноногий. — Понимаю что это будет недружелюбный поступок. Поэтому, может, они сами сготовят что-нибудь для нас, как только убедятся, что мы не дьяволы.
— Даже если мы отнесемся к ним по-дружески, они все равно будут считать нас дьяволами. — возразил Гас. — Поэтому первым делом я бы подстригся и побрился, да и вам тоже советую.
Калл понимал, что его друг прав. Они заросли и покрылись грязью. У них имелось лишь оружие да одежда. И они были босыми. Так кто же еще, как не дьяволы, могли возникнуть в таком виде прямо из великой равнины?
Они обошли овец стороной — огромные псы следили за ними настороженно, готовые пустить в ход клыки при малейшей провокации; рейнджеры же не имели никакого желания сцепиться с собаками врукопашную.
— Я всегда задавался вопросом, для чего люди держат собак, — сказал Длинноногий. — Ну, понятно, индейцы — они жрут щенят, может, щенячье мясо и вкусное, не знаю. Но крупных собак отделяет от превращения в волков всего один шаг, поэтому глупо держать их слишком близко.
В селении насчитывалось примерно двадцать домов, сложенных из кирпича-сырца. Уже задолго до прихода трех рейнджеров все жители собрались поглазеть на странных незнакомцев. Мужчины, женщины и дети столпились и тревожно озирались. Один или двое мексиканцев держали в руках старые ружья.
— О Боже! Думается, Калеб сумеет завоевать эту страну, если только доберется сюда, — произнес Длинноногий. — У них даже нет ружей и, сомневаюсь, умеют ли они стрелять вообще.
— Кончаем болтать об их покорении, — вмешался Гас.
Жареная баранина напомнила ему, что они помирают с голодухи. Ему не хотелось упускать шанс как следует наесться из-за пустого трепа насчет всяких военных дел. Пусть вопросы завоевания страны подождут, пока они не набьют себе брюхо досыта.
— Помашите им руками, дайте знать, что мы настроены дружелюбно, — посоветовал Длинноногий. — Не похоже, что они враждебно смотрят на нас, но, может, они просто прикинулись, как это делают парни, когда хотят произвести впечатление на девушек. Обычно так и начинаются стычки, а сейчас обстановка очень непростая.
Они шли по деревне медленно, недвусмысленно показывая, что пришли с дружескими намерениями. Некоторые маленькие ребятишки прятали лица в подолах своих матерей. Большинство женщин потупили взор, лишь немногие храбрые девчушки глазели во все глаза на чужестранцев. Мужчины же стояли как вкопанные.
— Вот тот самый случай, когда я сожалею, что не выучил как следует испанский язык, — произнес Длинноногий. — Знаю всего несколько слов, но не могу даже произнести их правильно.
— А ты произнеси по-испански какие-нибудь слова про жратву: про кукурузные лепешки, про cabrito или еще про что-нибудь. Я весьма заинтересован в том, чтобы они принесли хоть что-то пожрать, да побыстрее.
Они продолжали идти, улыбаясь окружающим людям, пока не оказались в центре этого маленького селения, около общего колодца. Оттуда только что зачерпнули бадью воды — Длинноногий огляделся вокруг и улыбнулся, прежде чем попросить разрешения напиться.
— Agua? — спросил он по-испански пожилого мужчину, стоящего около колодца. Тот смутился и не поднял глаз.
— Ну, разумеется, можете пить сколько угодно — ведь путь из Техаса не близкий, — раздался позади них чей-то голос, человек говорил на английском языке.
Они обернулись и увидели, что на них направлены десять мушкетов. Позади одного из кирпичных домов пряталась небольшая группа солдат ополченской армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175