— Я его переплыву на спине.
— А я нет, — сказал ему Калл. — Я дважды переплывал его, да и то меня тащила лошадь.
Никто не знал, могут ли плавать овцы, поэтому двадцать овец связали и затолкали в самый прочный фургон. Затем по какой-то непонятной причине фургон с двадцатью овцами перевернулся на середине реки, и все овцы, две лошади и кучер потонули (ноги у кучера запутались в вожжах). Три вола увязли в зыбучем песке на противоположном берегу — их засосало по самое брюхо, и Калеб приказал пристрелить их.
Сэм, увязая в грязи, с трудом подобрался к ним с огромным тесаком в руке и вырезал из туловища волов куски мяса, до которых сумел дотянуться. Шестеро торговцев и четверо проституток решили, что Бразос им не переплыть, и повернули назад, к поселениям. Единственным, кто плыл по реке, не держась за лошадь, оказался Брогноли. Про него говорили, что он может проплыть без отдыха миль пять, а то и больше, хотя таких широких рек или водоемов поблизости не оказалось, чтобы проверить на практике подобные утверждения. Калеб Кобб пересекал реку, сидя в каноэ, которое он привез специально для этого в одном из фургонов. Сам фургон был разбит вдребезги тяжелым плывущим деревом, когда его уже почти переправили на северный берег. При переправе уцелели всего четыре фургона, но зато главных — в них везли боеприпасы и провиант
Таким образом, общая мощь экспедиции, убавившись, в целом не пострадала. Уцелевшие четыре фургона набили под завязку, а свое каноэ Калеб Кобб распорядился втащить на крышу самого большого фургона, хотя разведчики и настоятельно убеждали его, что оно больше не пригодится.
— Полковник, — говорил Длинноногий, — большинство рек от Бразоса до Арканзаса — просто речушки и ручейки. Да само каноэ будет пошире любой из них. Его, конечно, можно перекинуть днищем кверху и использовать как мостик.
— Прекрасно, лучше уж так переходить реки, чем мокнуть, добираясь вплавь, — отвечал Калеб. — Терпеть не могу ездить в мокрой одежде.
На четвертый день похода на север от Бразоса на пути перестали попадаться рощи дубов и вязов, и рейнджеры поехали по открытым и ровным прериям. Вдоль многочисленных ручейков росло довольно много деревьев, так что недостатка в дровах для костров люди не испытывали. Ехать стало полегче и общее настроение в отряде поднялось. По пути то и дело попадались родники и другие водные источники с великолепной водой, гораздо более чистой и вкусной, нежели в грязном Бразосе. Кругом ходили стада оленей, правда, мелких, но рейнджеров оленятина мало привлекала. Они надеялись все же повстречать стадо крупных бизонов. У них из ноздрей все еще не выветрился запах бизоньей печенки, которую жарил Сэм для команчей, и они твердо настроились добыть на этот раз печени и для себя.
Калла и Гаса назначили разведчиками и дали задание скакать впереди основных сил вместе с Бес-Дасом и Алчайзом. Длинноногого полковник держал при себе; хоть он и прислушивался к его советам, но не это было главным — его забавляли разговоры с ним. Чадраш простудился и поэтому в разведку выезжал изредка, да и то ненадолго. Он ехал все время рядом с Матильдой Робертс, держа свое длинное ружье поперек седла.
В один из солнечных дней они благополучно пересекли реку Тринити, без потерь, если не считать коричневого пса-дворняжки, который прибился к отряду во время отъезда из Остина. Сэм полюбил маленькую собачонку и подкармливал ее объедками. Пес плыл рядом с крупным гнедым мерином, лошадь вдруг чего-то испугалась, шарахнулась и невзначай стукнула собаку копытом — та пошла ко дну. Сэм в этот вечер был таким мрачным, что даже забыл посолить варево из фасоли.
Ночью в чистом небе над прериями сияли звезды, такие яркие, что Калл даже с трудом засыпал. За все время они лишь раз повстречали индейца — из маленького обнищавшего племени кикапу, члены которого жили за счет сбора корнеплодов и охоты на луговых собачек. Его спросили, не пасется ли поблизости какое-нибудь стадо бизонов, а он лишь отрицательно мотнул головой и, печально посмотрев, ответил:
— Бизонов нет.
Никто из рейнджеров не понимал, куда девались бизоны — ведь еще и недели не прошло, как сотни тысяч их переплыли Бразос и растворились в прериях, и вот — даже следов их нигде не нашли. Калл спросил об этом Длинноногого, а тот лишь недоуменно пожал плечами.
— После того, как переправились через реку, мы повернули на запад, — ответил он. — Полагаю, они направились на восток.
И все же люди не теряли надежды в любой день наткнуться на стадо. По вечерам они только и говорили про бизонов, предвкушая вкус мяса, когда наконец им повезет и они убьют парочку-другую этих животных. В Остине они больше вели разговоры про женщин или про карточные игры, которым беззаветно предавались по вечерам и ночам; в прериях говорили только о мясе. Сэм обещал объяснить, как устроена туша бизона — показать, где находится печень и как следует лучше всего вырезать язык. После того как отряд целую неделю пробирался через леса и чащобы, просторы и тишина прерий действовали людям на нервы.
— Черт побери, я никак не могу успокоиться, — пожаловался Джонни Картидж. — Здесь ничто не сдерживает этот проклятый ветер — вечно он дует.
— А чего ради тебе хотелось бы, чтобы он перестал — пусть себе дует, — заметил Гас. — Тут только один ветер и движется.
— Он завывает у меня в ушах, — проговорил Джонни. — По мне, так лучше укрыться где-нибудь за кустами.
— Интересно, а на сколько миль протянулись эти прерии? — спросил Джимми Твид.
— На очень много, — произнес Черныш Слайделл. — Говорят, по ним можно ехать до самой Канады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175