Ни для кого из них не было секретом, что в последнее время Трейнор заколачивал на шахте кучу денег. Поэтому никто из женщин ни чуточки не удивился бы, если бы этот ужасный человек, Малыш Кид, похитил малыша, чтобы потом потребовать за него выкуп.Старушка Бетти Уорт, которая еще не забыла, как в молодости сражалась с индейцами, даже не поленилась сбегать в дом за старой кентуккийской винтовкой. Заряжена она была пулей, весившей добрую унцию. Бетти с трудом вскинула винтовку на плечо, уперев ложе в подоконник, осторожно просунула дуло между плетьми виноградных лоз и бестрепетно поймала на мушку сердце Кида. «Пусть только дернется, — злорадно подумала она, — уложу голубчика как миленького». И ни единой живой душе в городе не пришло бы в голову усомниться в том, что ей это удастся: слишком хорошо все знали, что старуха Бетти до сих пор запросто попадает в глаз белке, сидящей на вершине ели.А между тем события развивались следующим образом.— Привет! — крикнул малыш Дейви.— Привет! — отозвался Кид.— Здравствуй! — проорал Дейви, размахивая руками.— Здравствуй! — бросил в ответ Кид.— Эй, подожди минутку, слышишь? — попросил Дейви.— Хорошо, — кивнул Кид и обернулся в седле.Кобыла, казалось повинуясь его воле, в ту же минуту направилась в сторону мальчугана и замерла в двух шагах от него.— Эй, а как это тебе удалось? Что она, понимает с полуслова? — поинтересовался Дейви.— Да нет, зачем? Просто читает мои мысли, это куда проще, — невозмутимо пояснил Кид.— Ух ты! — восторженно произнес мальчишка, но потом спохватился и подозрительно добавил: — Только не воображай, что я тебе поверил! Я не такой дурак, как ты думаешь!— Вот как? А не боишься так говорить? — полюбопытствовал Кид.— Еще чего?! — не дрогнув возмутился бесстрашный Дейви. — Что думаю, то и говорю, вот так-то! А ты и есть тот самый Малыш Кид?— Так меня называют друзья, — кивнул всадник.— А по-настоящему как тебя зовут? — требовательно поинтересовался паренек.«Господи, — подумал Кид, — шериф, редактор местной газеты и свора его полуголодных писак, от которых нет прохода даже в этой дикой и прекрасной стране, были бы счастливы, если бы получили ответ на этот вопрос».— Ну, мое имя зависит от того, где я нахожусь, — невозмутимо сообщил он. — Видишь ли, мне одним обычным именем никак не обойтись. Ведь я много путешествую, а для этого одного имени мало.— Как это? — удивился совсем сбитый с толку Дейви. Но по лицу его было видно, что он многое отдал бы, лишь бы узнать, в чем тут дело.— Ну, посуди сам: к югу от реки живет много мексиканцев, вот и желательно, чтобы там мое имя звучало на соответствующий манер.— И как?— Например, Педро Гонзалес.— Ух ты! — опять восхитился паренек. — Держу пари, если какому-нибудь олуху придет в голову назвать тебя этим кошмарным имечком, ты ему ухо откусишь, разве не так?— Нет, — рассмеялся Кид. — Я человек мирный, терпеть не могу неприятностей. Поэтому-то мне и приходится так часто менять имена.— Это еще почему? Что-то мне непонятно.— Ну смотри. С испанцами я должен быть испанцем, с мексиканцами — мексиканцем. А когда оказываюсь в Канаде, меня зовут Луи, там ведь среди переселенцев много французов.— И что же, ты не щелкаешь их за это по носу? — недоверчиво спросил Дейви.— Конечно нет. Мне это нравится.— А как тебя еще называют? — не сдавался мальчишка.— О, имен у меня хватает! В Миннесоте меня зовут Джонсоном, в Виргинии — Талиферро… да Бог знает, как еще! Знаешь, старина, штатов у нас хватает, так что парню вроде меня одним именем никак не обойтись. А тебя как величать, сынок?— Да… У меня все в точности как ты говоришь, — протянул Дейви. — Смотря, значит, где я. В южном конце нашего города вроде как Рыжий. Правда, на прошлой неделе я здорово поколотил парочку парней, которые меня так называли, но все равно они зовут меня Рыжим. А мне плевать, если хочешь знать. Вообще-то я на это внимания не обращаю.— Уверен в этом, — кивнул Кид. — Ну что такое прозвище, в конце концов!— Вот-вот, и я так считаю, — подхватил паренек. — Мне все равно представится шанс отколошматить одного или двух бездельников, которые выдумывают подобные клички, уж я, будь спокоен, своего не упущу! А вот у подножия холма ребята Бэнкса… Ух ты, мать честная, какие у них там качели! Держу пари, ты таких и не видел! Так вот, они прозвали меня Конопатым. Представляешь? Это меня-то! Да лучше рассмотрели бы одного из своих, у которого не голова, а индюшачье яйцо!— А что? Мне нравится! По-моему, Конопатый — достойное, а главное, очень необычное имя! — заметил Кид.— Ты правда так думаешь? Ну ладно, тогда и ты меня так зови. Тем более… знаешь, они все слишком здоровые… того и гляди, намылят мне шею.— Да что ты? Ну, не расстраивайся, скоро подрастешь.— Может, и подрасту, только эти Бэнксы знаешь какие любители подраться!— Ладно, забудь о них. А еще какие у тебя прозвища?— Ну, здешние зовут меня Живчиком. Это потому, что не родился еще такой человек, которому удалось бы поймать меня за руку. Нет, есть, конечно, и такие, кто бегает куда быстрее меня, только я всегда извернусь в последний момент да и выскользну из их пальцев.— Живчик мне нравится. Хорошее прозвище! Да, приятель, в жизни не встречал, чтобы у одного человека была такая пропасть кличек, к тому же одна лучше другой. А как еще тебя зовут?— Ну, Дейви, но это только в школе.— Здорово, мне нравится. А еще?— Па зовет меня Снупсом Снупс — от англ, snoop — вынюхивать, выслеживать, совать нос в чужие дела.

, понятия не имею, что это значит. Никак в толк не возьму, что за дурацкое прозвище. А мама — Дэвидом, но это только когда не сердится. И Дэвидом Трейнором — когда, скажем, я в дождь забуду надеть сапоги или еще что-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14