Он обнимал его за шею, ты видел?
— Очень трогательно! — буркнул Дэвид. — Ну, не буду вмешиваться, выпутывайся сам, как знаешь!
Бросившись в шезлонг, Дэвид откусил кончик сигары и сердито сжал ее в зубах.
Эндрю с сомнением поглядел на спину брата, в раздумье пожал плечами. Много лет он был для этого юноши наполовину братом, наполовину отцом, но никогда еще тот так не раздражал его, как в эту ночь.
Еще раз взглянув на темное отверстие люка, Эндрю повернулся, чтобы встретить лицом к лицу дотошных тюремщиков со сторожевого катера, который мягки скользил к борту яхты.
Глава 3
ОХОТНИК НА ЛЮДЕЙ
— Эй, на яхте!
— Слышу вас, на катере.
— Мы швартуемся к вам. Быстро багры!
Низко сидящее быстроходное судно остановилось рядом, его машины урчали со сдержанной силой.
— Кто здесь главный?
— Я, — ответил Эндрю Эпперли.
— Минуту назад одному из наших людей показалось, что он видел сбежавшего заключенного, плывущего к вашей посудине. Мог он добраться до вас и спрятаться внизу?
— Исключено, — твердо ответил Эндрю. — Здесь нет иллюминаторов, через которые можно пробраться внутрь. Если бы он поднялся на борт, ему пришлось бы пересечь палубу, а мы не покидали ее с тех пор, как началась погоня.
— Как ваше имя, простите?
— Эндрю Эпперли. А это Дэвид Эпперли, мой брат.
— Дэвид Эпперли! О, он не из тех, кто ввязывается в такие игры. Я читал о вас, мистер Эпперли!
Человек с уважением кивнул Дэвиду.
— Только, — продолжил он, — тип, за которым мы гонимся, пострашнее любого тигра или льва, с которым вы имели дело, мистер Эпперли! Это Одиночка Джек Димз — вы наверняка о таком слыхали!
— Я знаю о нем, но только из газет. А пресса, как известно, живет дутыми сенсациями.
— Им нечего раздувать насчет Димза. Он как будто нарочно родился для того, чтобы служить пищей для газет.
— За какое преступление он попал на Блэкуэлл?
— Никто точно не знает, но кажется, что там было что-то вроде подлога, а еще скандал с иммигрантами. За этим стоят люди куда повыше Димза.
— Его допрашивали?
— Пытались. Точно с таким успехом можно допрашивать змею или ящерицу. Выяснить, что у Одиночки Джека в голове, может разве что пуля! Теперь он опять выскользнул из рук. Надзирателя за это уж точно уволят с работы!
— А раньше он сбегал?
— Его ни разу еще не удалось додержать до суда. Он всегда сматывался по-быстрому. Его ловили пять раз до этого; нынче, если поймают, это будет шестой. Все думают, что у него есть кто-то наверху, уж слишком хорошо удаются ему побеги. Но точно никто не знает, как все это у него получается. Скользкий дьявол!
Полицейский сержант — командир катера — который ходил взад-вперед по палубе, остановился у крышки люка.
— Конечно, — сказал он, — Одиночка Джек может превратиться в невидимку. Он может проскользнуть по палубе, пока вы на секунду отвернулись в другую сторону, вполне может быть сейчас внизу и подслушивать наш разговор…
Собственное предположение заставило его поспешно отступить от отверстия люка.
— Ищите, где хотите, — махнул рукой Эндрю Эпперли, — но не могу вас не предостеречь: если вы спуститесь в каюту, вы сильно рискуете.
— Рискуем? — рявкнул сержант, резко изменив голос. — Петере, Свейн, быстро сюда. Спуститесь вниз, обшарьте каюту и выясните, что там такое. Да живей поворачивайтесь!
Эндрю Эпперли пожал плечами, а Дэвид прошептал, все более тревожась:
— Что будет, если они найдут там Димза? Они подумают, что мы его укрываем! У нас обоих будут неприятности, Энди!
— Заткнись, Дэвид! Доведем дело до конца, раз уж начали. Но думаю, все обойдется!
В это время бравые Свейн и Петере начали спускаться один за другим по узкому трапу. Вдруг из глубины кабины раздался жуткий рык и угрожающее ворчание.
Свейн и Петере быстро вылетели обратно на палубу.
— Мы ищем человека. А там внизу лев или что-то вроде того! — сказал один из них.
— Что там, Эпперли? — потребовал сержант, чьи подозрения еще более усилились.
— Ничего особенного, — сказал Эндрю, — кроме опасности, о которой я попытался вас предупредить, да вы не стали слушать. Я хочу сказать, что там, внизу, моя собака. Пес оборвал цепь и сбежал вниз. Он слишком дикий, чтоб с ним поладить, поэтому мы морим его голодом и ждем, когда сможем с ним как-то управиться. Это бешеный дьявол, сержант!
— Ах, дьявол? Дьявол?! — прорычал сержант с угрозой в голосе. — Ну вот что, Эпперли! Никто не держит собаку, которая не отзывается на собственную кличку. Позовите-ка этого вашего пса, и мы наконец обыщем эту каюту.
— Команч! Ко мне, песик! — послушно позвал Эндрю.
В ответ из темной глубины под крышкой люка раздалось такое душераздирающее рычание, что вздрогнул даже хладнокровный сержант.
— Хотел бы я взглянуть на эту собаку, — пробормотал он.
— Это скорее волк, чем собака, — сказал Эндрю. — И силач, каких мало. Вот цепь, которую он оборвал, прежде чем шмыгнуть в каюту.
Сержант подобрал обрывки и проверил прочность звеньев, потом осмотрел сломанное звено, острые края которого отливали сталью.
— Я бы сказал, — заметил он, — что не всякая лошадь справится с такой цепью. И что, ее порвал пес?
— Вот именно. Пес, который весит столько, сколько я.
Сержант был поражен. В глубине души он всегда оставался простым охотником, и лишь по стечению обстоятельств объектом его преследования стали не звери, а люди.
Теперь все его охотничьи инстинкты взыграли в нем и взяли верх над осторожностью.
— Я хочу увидеть это чудовище, — заявил он. — Я вернусь сюда днем и взгляну на него. Да, видимо, зверюга вроде этой не лучшая компания для любого чужака, который окажется рядом.
Эндрю Эпперли спокойно сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11