Но ведь все равно можно даже к такому «пеньку» найти верный психологический подход, разузнать все его слабости, положение в обществе — и отсюда танцевать. В конце концов, нет такого человека, чтобы у него не было какой-нибудь слабости, не так ли? — Виктор произносил все эти избитые слова таким тоном, что Скорняку казалось, что перед ним сидит умудренный жизнью неординарный человек.
— Конечно, конечно, — поддакивал директор, а про себя думал. «Вот бы себе такого снабженца заполучить, беды бы не знал».
Осинин, увидев, что его внимательно и с восторгом слушают, полностью вошел в роль. Его понесло.
Он еще долго говорил бы о великом предназначении снабженца, о его роли в развитии индустрии и в достижении огромных успехов, в выполнении пятилетнего плана и т. д. и т. п., но директору позвонили из горкома партии и пригласили на заседание бюро, членом которого он являлся.
— Извините, — вежливо прервал его директор, — но, к сожалению, мне нужно на бюро. Приходите завтра, если хотите у меня работать. Я с удовольствием возьму вас. Надеюсь, вы согласны?
— А оклад какой у вас?
— Оклад? А разве это имеет значение? — искренне удивился Скорняк. — Ведь вы же знаете избитый анекдот: «Не важно, какой оклад, а важно, какой склад». Все будет хорошо, для вас я что-нибудь придумаю, — словно лучшему другу подмигнул Скорняк.
— Хорошо, я подумаю, — солидно и глубокомысленно произнес Виктор, хотя в душе несказанно обрадовался по поводу сделанного ему предложения.
— Приходите к девяти часам. Я вас завтра буду ждать. Можете даже с завтрашнего дня приступать к работе, — и директор крепко пожал ему на прощание руку. — Очень приятно было познакомиться.
Глава пятнадцатая
Работа на новом месте оказалась для Осинина не особенно изнурительной, скорее — «не бей лежачего». С утра его новый шеф, Иван Васильевич, давал ему задание, а он в свою очередь перепоручал его двум своим снабженцам — бородатому Жоре, предприимчивому и расчетливому парню, и толстой, с виду неповоротливой Антонине Степановне — настоящей «бой-бабе», которая могла достать что угодно и где угодно, лишь бы у нее была заинтересованность или желание, в особенности если представлялась возможность что-либо упереть или взять на халяву.
Сам же Осинин усаживался за телефон, кое-куда звонил, кое с кем договаривался, устанавливал контакты.
В основном же Виктор мотался по командировкам. Вначале это ему и Антонине, находившейся на пятом месяце беременности, не очень нравилось.
Приходилось на неделю или две расставаться, жить в разлуке и тосковать друг по другу, но потом, как и ко всему в жизни, привыкли.
Тоню в ее положении от чересчур страстного мужа спасали командировки, да и Виктору они стали даже нравиться. Что греха таить, в чужих городах ему проще было познакомиться с какой-нибудь девушкой, чтобы не испытывать физиологического неудобства.
Но все это были случайные знакомства, чреватые венерическими заболеваниями, поэтому Осинин завел роман с одной очень красивой и модной молодой дамой, у которой, правда, был сынишка девяти лет. Заниматься любовью со Светой, которая жила в однокомнатной квартире, ему удавалось после изрядного угощения шоколадными конфетами смышленого мальчугана, который почему-то среди ночи несколько раз то ли нарочно, то ли от бессонницы просыпался и зыркал глазами, где его мамочка, которая в это время почему-то тихо стонала.
— Мама, что с тобой, тебе больно? — спрашивал испуганно мальчишка.
— Да нет, сынок, спи, это тебе просто показалось во сне.
Испуганный Осинин скатывался тут же к стене и усиленно «храпел». «Негодный мальчишка, — со злостью, смешанной со смехом, думал про себя Виктор, — весь кайф испортил».
Были случаи, когда этот зловредный мальчуган притворялся спящим, а сам с удивлением наблюдал за ними.
Он вставал с постели и, уставившись на них, спрашивал:
— Что с вами, вы мне мешаете спать!
Несколько раз приезжал Осинин в командировку в город Л. и каждый раз встречался со Светой. Она ему определенно нравилась. Статная, с правильными красивыми чертами лица, она притягивала его к себе. С ней ему было легко и приятно. И если бы не Тоня, он мог бы жить вместе со Светой. Ему даже было по-человечески ее жалко. Но жена не замечала остывшего пыла и некоторой холодности супруга.
Глава шестнадцатая
Перед отъездом в очередную командировку директор треста Скорняк Иван Васильевич вызвал к себе Осинина, который всеми правдами и неправдами отбрыкивался от поездки.
— Послушай, Виктор, я тебя очень прошу, просто умоляю, съезди, пожалуйста, в Темир-тау, сделай доброе дело, — уговаривал его Иван Васильевич.
— Но ведь у меня жена в положении, что, кроме меня некому поехать?
— Некому, Витек, некому, я знаю, что, если ты только захочешь, ты всего добьешься, — устало произнес директор, — а вернешься с победой, Я тебе орден повешу.
— Какой орден? Орден Сутулова? — пошутил Виктор.
— Нет, трудовой орден и премию большую выпишу. — И еще, — в заключение сказал Скорняк, — без карбида не возвращайся. Сиди месяц, два, измором их бери, понял? Игра стоит свеч. Ну, ни пуха!
Темиртау, что в переводе на русский язык означало железная вершина или железная гора, располагался в нескольких десятках километров от Караганды, областного казахского шахтерского города. В этом городе все было компактно и близко — вокзал, рынок, хорошие магазины, первоклассные гостиницы «Караганда», «Казахстан», ресторан «Орбита», выстроенный в восточном стиле.
Невдалеке от интуристовской гостиницы «Казахстан», в которой поселился Виктор, располагался великолепный фонтан с разноцветными огнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87