Глаза у нее сделались круглыми, они смотрели на меня с испугом и удивлением.
Сегодня я вижу все происшедшее куда более ясно и аналитичнее, чем в то давнее, молодое время. Трудно, конечно, представить, что в городскую аптеку крупного культурного центра Забайкалья за плодами сексуальной цивилизации я пришел первым. Наверняка не раз и не два бравые товарищи офицеры, собираясь на танцы или в ресторан, посещали по пути фармацию. Бросив на прилавок звонкую мелочь, получали без долгих разговоров заветные пакетики, запихивали в брючные карманы, приспособленные для карманных часов, и гордо уходили, унося с собой покупку и надежду на нечаянную радость случайного полового контакта.
Вполне понятно, как относилась к такого рода покупателям красавица-провизор. Она брала монетки и небрежно бросала на прилавок требуемые изделия.
И вот стереотипы рухнули, не выдержав испытания жизнью. Она своими глазами узрела лейтенанта, который… о господи! как и сформулировать — не знаю!
По тем временам я, должно быть, сразу произвел на гордую аптекаршу неизгладимое впечатление. Представьте: лейтенант, рост — сто восемьдесят шесть, вес — шестьдесят четыре. Шея в воротничке тридцать девятого размера торчала, как стебель одинокой ромашки в цветочной вазе, ноги в голенищах сапог ходили, как пестики в ступах. Лицо худое, скулы выпирающие, глаза впалые, взор, горящий. И на этом фоне размах! Какой размах — на целых сто рублей презервативов сразу!
Высокая черноволосая, вспыхнув огнем румянца, повернулась на каблучках и убежала за высокую дверь, отделявшую общий зал от провизорской. Я по наивности решил — за товаром. Как-никак, забор оптовый. Оказалось, нет. Просто для аптеки в далекой провинции мое появление и, главное, мой запрос стали сенсационными. Не поделиться с товарками такой новостью было нельзя. Ведь лейтенант, закупавший враз на сто рублей изделий номер два, несомненно, был интересен, как заезжий артист столичного театра. Не показать меня всему штату аптеки красивая девица сочла бы за преступление.
Смотрины необычного клиента начались. С равными интервалами дверь провизорской открывалась и в прогале, как в раме, появлялись одна за другой девичьи мордашки. Выглядывали брюнетки, блондинки, естественные и химические, полные и пухленькие. Короче, я увидел все девичье богатство, которым располагала аптека. А все они узрели меня. Каждая улыбалась, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Я не сразу оценил комичность положения, в которое попал, а когда все понял, было уже поздно. Вместе с наиболее смелой подругой черноволосая и чуть раскосая из-за кулис сцены, на которой я давал сольное шоу, вынесли увесистую коробку. Ее перетягивала широкая упаковочная лента с ядовито-зеленой надписью «ПРЕЗЕРВАТИВЫ». Буквы были крупные, хорошо смотрелись и легко читались с дальнего расстояния.
— Пожалуйста, — сказала аптекарша, подвигая по прилавку коробку ко мне.
— Спасибо, — ответил я, уже точно зная меру своей глупости.
— На здоровье! — сказала подружка аптекарши и, обе они весело прыснули.
Я шел к вокзалу, держа сокровище в руках, стараясь хоть как-то скрыть от общественного внимания яркую надпись. Однако сделать этого не удавалось, и проходившие мимо меня женщины с опаской шарахались в сторону, а мужчины почтительно уступали дорогу и долго смотрели во след. Им, несчастным, такие лейтенантские потребности не снились в самых отважных снах…
Долгое время я считал себя уникальным покупателем, пока вдруг не узнал, что годы спустя у меня появился конкурент.
В одном из военных округов шли соревнования взводов по многоборью. Солдаты совершали марш-бросок на двадцать пять километров. Главной трудностью была выкладка весом в пятнадцать килограммов. Ее осуществляли крайне просто: солдатам выдали вещевые мешки, набитые песком требуемой массы. После финиша каждый участник обязательно представлял свой груз на взвешивание. Чтобы никто не отсыпал песочек в пути. Между тем у всех вещмешки во время марша становились намного тяжелее, чем были первоначально: на марше взводам приходилось преодолевать реку вброд, шагая по горло в воде. Вещмешки промокали, песок жадно хватал воду и становился неподъемным.
Так вот, наблюдая за взвешиванием поклажи на финише, я обратил внимание, что мешки солдат победившего в соревновании взвода в весе не прибавили. Другие этому значения не придали. Главное — вес не стал меньше. Я же отыскал командира взвода — лейтенанта, ростом маленького — метр шестьдесят вместе с фуражкой — и отвел в сторону побеседовать. Поставил вопрос прямо:
— Как ж так, у всех песок намок, а у вас остался сухим?
— Солдатская смекалка, — ответил лейтенант, и, смущаясь, пояснил: — Мы песок в презервативы расфасовали. И каждый туго завязали. Получилось нечто вроде сарделек. Удобно и для воды недоступно…
— Изделия номер два покупали сами или кто из солдат? — спросил я, ища родственную душу.
— Сам.
— Комик, — сказал я с очень умным видом.
— Вам об этом кто-нибудь рассказывал? — спросил лейтенант с подозрением. Я улыбнулся, но раскрывать тайны не стал. Как приятно быть хоть в чьих-то глазах мудрым и знающим!
— А, да ладно! — махнул лейтенант рукой. — Видели бы вы цирк и дурня у ковра! Явился в аптеку. Деньги на прилавок. И говорю: «Презервативы — на все!» Старушка аптекарша только охнула и к заведующей. То ли меня за содержателя подпольного борделя дома приняла, то ли за сексуального маньяка…
— Все же товар отпустили?
— Так точно. Выкатили коробку: нате вам!
— Аптекарши на вас не глазели тайком?
— Откуда вы знаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101