Здесь явно ждали гостя, но хотели создать вид, что угощение приготовлено случайно.— Спасибо, Аля, у меня вечером много дел. И вообще я на службе…— Вы меня обижаете.Сделав вид, что уступает просьбам, Ярощук сел за стол.— Поухаживайте за мной, — кокетливо предложила Аля. — Вино должен разливать мужчина. Разве не так?Ярощук налил коньяк в благородные хрустальные рюмки. Предложил тост:— За вас!Но Аля перебила его.— Сперва за наше знакомство.Они выпили.— У вас прекрасная квартира, — сказал Ярощук, которому нужно было сориентироваться в обстановке. — Куда выходит балкон?— На проспект, — ответила хозяйка. — Можно взглянуть, если хотите.Она вышла на балкон и встала у парапета. Внизу в быстро густевшей синеве лежал город. Словно разрубая его на две части вдаль тянулась прямая линия проспекта, с обеих сторон обозначенная сверканьем огней.Ярощук стоял позади её, и она ждала что он её обнимет. Не мог мужчина не воспользоваться таким моментом. Даже если он сомневается в своей обольщающей силе и не знает — выйдет у него что-то из это затеи или нет — он должен, нет, коли следовать психологии самца, он просто обязан попытаться её облапить и проверить свои шансы на успех действием.Время шло, а гость ничем себя не проявлял. Он так и стоял за её спиной, совершенно не выказывая никаких желаний.— Здесь прохладно, — сказала она.После таких слов самый тупой ухажер должен был сделать что-то, чтобы женщине стало теплее.— Принести платок? — спросил он. — Можно?Его предложение заставило её обернуться. Он стоял на пороге и его мощная фигура атлета закрывала почти весь свет, падавший на балкон из комнаты.«Дура, — подумала она. — Вот дура!» Надо было вести себя более вызывающе. А ей показалось, что мужчина, так легко и охотно принявший приглашение зайти к ней на чашку чая, окажется человеком более зрелым и опытным, которому будет не так уж трудно понять, зачем и почему одинокая женщина зовет в гости незнакомца. Теперь приходилось быстро менять тактику.— Зачем платок? — сказала она с улыбкой и озорной ноткой в голосе. — Обнимите меня.«Ну, вахлак, обними же, рискни», — собрав всю свою волю, она попыталась мысленно отдать ему тот же приказ. И сделала шаг навстречу.Он неожиданно отступил, не оборачиваясь перешагнул порог и вернулся в комнату.— Заходите, здесь теплее.Она подошла к нему вплотную и положила обе руки на его плечи.— Вы меня боитесь?Ярощук осторожно отстранился.— Аля, вы угадали. Простите, но я старый трусливый и не раз битый бабник. Как святой апостол Павел я не раз спускался из чужих окон на веревке, спасаясь от ревнивых мужей…Она не приняла его тона.— У меня нет мужа. Зря вы испугались.Но Ярощук видел — она нервничает. Вот прошла, взяла с серванта пачку сигарет. Руки её подрагивали. Прикурила и хотел подойти к окну, но он преградил ей путь.— А к окну не надо. Сядьте, пожалуйста. Я гарантирую вам безопасность, если сумею обеспечить свою. Кстати, у вас есть оружие?Она посмотрела на него с нескрываемым презрением.— Что хотите найти? Гексоген или тротил?— Не надо шутить. Я спросил серьезно. Чтобы вы это поняли, вот…Ярощук вынул из кармана удостоверение и положил перед ней на стол.— Прочитайте внимательно, оно подлинное. И поймете, почему встречаться даже с вашим ревнивым поклонником мне совсем не с руки.— У меня нет ни мужа, ни поклонника.Она повторила это с упрямой настойчивостью.— Значит, мне показалось, что за вами следят. Если это так, я признаюсь, что поддался приступу трусости, извинюсь и с позором исчезну с ваших глаз. А пока — сядьте. Мы подождем моих друзей.Он вынул из кармана трубку мобильного телефона, отстукал номер, приложил к уху.— Василий, — сказал он спокойно. — Бери двух ребят. Запомни адрес. Ленинский проспект. Да, Ленинский. Дом… корпус первый. Шестой этаж, квартира двадцать. Внизу могут быть двое. Один — обязательно. Не сочти за труд прихватить их с собой.Она сидела выпрямив спину и заливавшая лицо бледность стала заметна даже через слой румян. Глаза с расширившимися зрачками застыли.Ярощук захлопнул клапан и убрал трубку в карман.— Ну, не надо так, Валентина Ивановна. Не переживайте. Насколько я понимаю, вы в этой игре только маленький красный червячок на крючке-проглотушке. Мне важно выяснить, кто же держит в руках удочку. Если за вами нет ничего серьезного, обещаю, что вреда вам не причиню.Она опустила голову, уткнула лицо в ладони и плечи её задрожали от рыданий.— Вы замерзли? — спросил он участливо. — Хотите, я вас обниму?— Нет, — голос её, сдавленный слезами, прозвучал неприязненно и глухо.— Как угодно, — сказал он, взял с дивана висевшую на спинке белую пуховую шаль и накинул ей на плечи.— Подождем моих людей. Это недолго. Главное — не томите себя.Теперь её лицо выглядело совсем иным, чем совсем недавно. Бледное, увядшее, все в мелких морщинках. Широко раскрытые глаза глядели испуганно. Прическа, аккуратная и хорошо уложенная, теперь лишь подчеркивала свою бессмысленность. Она сделала шаг в сторону и отрешенным, полным страдания голосом произнесла:— Меня надо убить. Я так утомилась! Отдохнуть бы…отдохнуть!Природа человека сохраняется неизменной многие тысячи лет подряд. Болезни, несчастья, радости, любовные страсти и сердечные разочарования — во всем этом нет ничего нового, неизвестного для ушедших в небытие поколений. Новыми всякий раз оказываются только персонажи, которые проходят по жизни, считая себя первооткрывателями того, что уже давно открыто и пережито другими.Впервые читая откровения маркиза Де Сада или осваивая позы «Кама сутры», человек уверен, что ступает на неизведанную тропу, хотя идет по давно утоптанной миллиардами ног торной дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102