Ещё сказала ему, что к дорожному происшествию и покушению на жизнь Транквиллинова никакого отношения не имею…
Ксеня исповедовалась Таракану, а тот внимательно, не отводя взгляда, смотрел ей в лицо, прислушивался к её взволнованному голосу, пытался различить в нем ложные нотки, следил за её глазами.
Когда Ксеня замолчала, Таракан высказал своё недовольство её рассказом:
— Я же тебе, Ксеня, говорил, что знаю содержание твоих показаний менту. Зачем же ты так лихо брешешь мне? Неужели тебе не дорога жизнь?
— У меня нет причин вас обманывать. Я вам сказала правду, — попыталась Ксеня отстоять данные ею показания.
«Может, она действительно правду мне сказала, но показать, что я ей сразу поверил, нельзя. Это будет глупостью с моей стороны. Надо её сначала припугнуть, убедиться, что она сказала правду, и лишь потом ликвидировать её», — цинично наметил план своих ближайших действий Таракан.
— Так я тебе, милая, сразу и поверил! Я же не совсем дурак, — похотливо ощупывая глазами соблазнительную фигуру Ксении, возразил он.
«Я должен её сегодня обязательно отодрать. После допроса с пристрастием она потеряет свою соблазнительность и не будет такой аппетитной, как сейчас. Сначала сделаю с ней своё дело, а потом продолжу допрос. Нам спешить некуда, весь день впереди», — решил он.
Без всякого вступления, без подготовки он неожиданно для Ксении потребовал:
— Живо снимай с себя всю амуницию. — И сделал правой рукой движение, как бы подгоняя её.
— Зачем вы заставляете меня раздеться?
— Хочу тебя проверить в работе. Действительно ты умелая в своём деле, как тебя хвалили твои подружки, или они просто меня обманули?
Ксения покорно поднялась, сняла юбку и застыла, стыдливо опустив голову. Это, безусловно, Таракану никак не могло понравиться.
— Ты, Ксеня, дурака не валяй и не корчи из себя недотрогу, а то я тебя сейчас пропущу через всех моих парней, которые сейчас отдыхают на берегу.
Поняв, что ей не избежать близости с Тараканом, Ксеня, молча раздевшись, так же молча удовлетворила все прихоти Таракана.
Довольный собой и исполнительностью Ксении, Таракан оделся, чего не позволил сделать Ксении, поправил на себе пояс и приказал девушке:
— Пошли со мной.
— Куда? — испуганно спросила Ксеня, забыв прикрыть руками свою наготу.
— Не бойся, не на Невский проспект, а в смежный отсек.
— Зачем я туда должна идти?
— Хочу тебе кое-что показать.
— Что именно?
— Сама увидишь и узнаешь. — Таракан взял Ксеню за руку и, преодолевая сопротивление девушки, потащил её за собой.
В смежном отсеке баржи стояла трехсотлитровая металлическая бочка. Именно к ней тащил Таракан Ксеню. Он потребовал:
— Посмотри, что в ней.
Девушка, заглянув в бочку, увидела на её дне трех крыс, которые, почуяв людей, с писком стали метаться по дну бочки.
Ксеня, вскрикнув, с ужасом отпрянула. Удерживающему её у бочки Таракану она, вся дрожа, сказала:
— Я боюсь этих тварей. Зачем вы меня заставили на них смотреть?
— Давай вернёмся на прежнее место и там продолжим наш разговор, — отпуская руку девушки, предложил Таракан.
Они возвратились в «кубрик». Таракан опять не разрешил Ксении одеться, не предложил присесть.
— Если ты и дальше будешь брехать, я тебя голой задницей посажу в бочку к крысам. Они голодные, а поэтому с аппетитом полакомятся твоим телом. Так что решай окончательно: или расскажешь всю правду о своей беседе со следователем, или идёшь четвёртой подружкой к крысам в бочку, — пообещал он.
«Если он так уверенно заявляет, что знает все о моей беседе со следователем, то зачем пытаться дальше его обманывать? Даже если бы он и не знал об этом, то все равно мне пришлось бы ему все рассказать. Лучше быть убитой, чем стать кормом для голодных крыс», — решила она обречённо.
В те моменты, когда Ксеня молчала или запись могла его скомпрометировать, Таракан выключал диктофон, экономя плёнку и батарейки.
— Я расскажу вам всю правду, без утайки, — заявила Ксеня.
Записав на диктофон рассказ Ксении, довольный своей прозорливостью, Таракан в виде платы за признание коротко промолвил:
— Можешь одеться.
И не без интереса пронаблюдал за процедурой одевания девушки. Приведя себя в порядок, Ксеня присела на стул.
— Что вы со мной теперь сделаете? — робко спросила она. Делая вид, что он думает, какое решение принять, выдержав минутную паузу, Таракан ответил:
— Мои парни отвезут тебя туда, где взяли. Но днём им светиться около твоего дома нельзя, поэтому тебе с ними в этом лайнере придётся прокантоваться до темноты.
— Я могу и сама отсюда добраться до дома.
— Я не имею права тобой рисковать. Если по дороге домой с тобой что-нибудь случится, то и мой и твой хозяева с нас шкуру спустят. Сейчас парни тебя покормят, и ты сможешь отдохнуть от свалившихся на тебя переживаний.
— После такого допроса с пристрастием поневоле устанешь, — со смущённой улыбкой, довольная, что наконецто страхи её кончились, призналась Ксеня.
Перед тем как позвать парней с берега на баржу и самому уехать, Таракан попросил девушку:
— Ксеня, окажи мне одну услугу.
— Какую? — удивилась она.
— Ты можешь своему Августу Петровичу рассказать, как я тебя допрашивал, только не говори ему, что мы с тобой занимались любовью.
«Изнасиловал меня как дикарь, а теперь просит об услуге. Обязательно расскажу ему о твоём нахальстве. Пусть Август Петрович со Спицей намнут тебе бока за то, что ты сделал со мной».
Вслух же она заверила его:
— Ничего о твоём озорстве никому не скажу.
— Честно?
— Сам пойми, зачем мне лишний позор. — Ксеня попыталась убедить Таракана в искренности своего обещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152