Как бы то ни было, туалет оказался не где-нибудь во дворе: все вполне цивилизованно, с канализацией и кафелем, даже полупрозрачная душевая кабинка рядом.— Надо же… Класс! Европа.Оправившись, Владимир Александрович не отказал себе в удовольствии ополоснуть руки, лицо, шею.Шамиль не ответил. Стоя спиной к Виноградову, он наклонился над раковиной и фыркал под мощной струей воды. Очки лежали рядом, на полочке.Судя по тюбикам, флаконам и зубным щеткам, в доме жило человек пять: мужчины, женщины, дети…На обратном пути первым шел майор.После залитого электрическим светом помещения, глаза не сразу приспособились к полутьме коридора. Поэтому Виноградов через несколько шагов чуть ли не лицом к лицу столкнулся с идущей навстречу фигурой:— Ой, простите… Извините, пожалуйста.Это была девушка — лет семнадцати, не больше. Несмотря на неожиданность встречи, скудное освещение и платок, под который по местной традиции были упрятаны волосы, она показалась Владимиру Александровичу если не красивой, то по меньшей мере очень миловидной.Услышав голос Виноградова, девушка замерла на мгновение, всхлипнула — и тут же по-кошачьи метнула себя в сторону кухни.Что-то со звоном покатилось по полу.— Чего она? — Обернулся растерянный Виноградов.— Стой! Молчи.Немного постояли, прислушиваясь. Потом Шамиль за плечо повернул к себе Владимира Александровича:— Понравилась, да? — Нехорошо, как в самом начале знакомства, оскалился он.Виноградов сделал неопределенный жест — так, чтобы только никого не обидеть.— Понравилась, — ответил сам себе Шамиль. — Слушай… Красивая, да? Она и солдатам вашим понравилась. Ехали по горам, увидели её — и поймали. Потом изнасиловали по очереди, целым взводом. Понял?Владиммир Александрович сглотнул слюну — ему стало жутко от громкого шепота стоящего рядом бородача.— Долго-долго… Убивать не стали — просто отрезали язык. Понял?Со стороны гостиной донеслись голоса и звон посуды. Шамиль убрал руку с плеча майора:— Пошли. Эта девочка — она хозяину родня! Хоть и дальняя.… За весь ужин Виноградов не произнес ни слова. Собственно, к нему никто и не обращался — за столом по-русски не разговаривали, да и между собой гости с хозяином обменивались только редкими, ни к чему не обязывающими репликами.Время от времени Владимир Александрович против воли поворачивал голову в сторону дверного проема, за которым темнел коридор. Оттуда изредка появлялась пожилая женщина с очередной переменой блюд, но больше ничего не происходило.Когда уже попили чай, на стене мелодично зазвенел электронный будильник. Хозяин что-то сказал Шамилю, взял пульт дистанционного управления и нажал кнопку.Экран телевизора осветился изнутри и ожил бегущей по голубому циферблату стрелкой. Все молча ждали. Когда часы показали ровно девять по московскому времени, началась программа новостей.Сначала шла официальная хроника — её смотрели, но без особого интереса. Привычные сытые лица чему-то учили россиян, что-то сами себе доказывали и делили бюджетные деньги.Потом, после репортажа из Государственной Думы, показали военно-морские маневры НАТО, очередной криминальный сюжет и наконец…— Ва-а! — Всплеснул руками один из гвардейцев.«Картинка» была знакомой: горы вокруг, каменистые склоны и нитка трубопровода, уходящая за горизонт.Корреспондент стоял на фоне какого-то ржавого вентиля. Вокруг, под присмотром вооруженных гвардейцев, копошились чумазые русские мужики — но из комментария следовало, что это вовсе не военнопленные, а как раз наоборот. Что после восстановления последнего участка магистрали и перекачки первых тонн нефти мятежная республика намертво будет повязана с Москвой экономически — а оттуда, мол, недалеко и до политического компромисса…Слова о будущем в составе России вызвали у зрителей скорее веселый смех, чем возмущение. Их непосредственная, почти детская реакция даже заставила хозяина вмешаться — тем более, что на экране уже появилась папаха бывшего полевого командира, ставшего теперь одним из «отцов нации».Поглаживая седую бороду, он лукаво посматривал на телезрителей и со всем соглашался.— Последний вопрос… — чувствовалось, что корреспондент сам себе очень и очень нравится. — Всех волнует судьба наших коллег из сьемочной группы ЦРТВ, похищенных уже более месяца назад на территории республики. Известно только, что они содержатся в качестве заложников где-то в горах. Нет ли обнадеживающих известий?Человек в папахе выдержал паузу:— Пока можно сказать с уверенностью, что оба журналиста живы и здоровы. И нами, на этот раз, кстати, совместно с представителями российских спецслужб делается все возможное для их скорейшего освобождения.— Видимо, России вновь придется платить? Или на этот раз правоохранительные органы все же смогут поставить точку в деятельности преступников?— По нашим законам, похищение людей ради выкупа признано тягчайшим преступлением. И таким же преступлением против законов и нравственности является посредничество при выплате денег, иная помощь похитителям… Поэтому, мы категорически против подобных решений проблемы, сколько бы враги не обвиняли руководство республики в покровительстве бандитизму, международному терроризму и прочему криминалу.По телевизору снова дали панораму гор, и Владимир Александрович почувствовал на себе скрестившиеся взгляды присутствующих.Тишину нарушил голос корреспондента:— Ни в Москве, в Федеральной службе безопасности, ни в штабе приграничной военной группировки никто не подтвердил, но и не опроверг слова моего собеседника. Может быть, действительно, хотя бы на этот раз преступники получат по заслугам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34