Скрип тормозов… яростные гудки… Кто-то, кажется, не успел среагировать, и на асфальт посыпались цветные осколки разбитых автомобильных фар.Чудом уворачиваясь из-под колес, он выбрался на противоположную сторону. Обернулся: сзади, почти не отставая бежали по меньшей мере двое.— Ох ты! — И здесь какие-то типы в штатском уже выскакивали из серой «волги». Может быть, они и не имели прямого отношения к происходящему, но судьбу искушать не хотелось.Участок улицы впереди представлял собой кое-где оклеенную афишами серую череду бетонных секций — в центре столицы постоянно что-то строили или ремонтировали, поэтому заборы давно уже стали неотьемлимой частью городского пейзажа. «Корреспондент» не раздумывая дернул на себя некое подобие калитки… Запор не поддался.Последнее, что человек успел подумать — что очень это как-то не по-милицейски, бить живого ещё человека ножом… В спину… Насмерть.… Дорожная пробка рассосалась быстро, и привычные ко всяческим криминальным разборкам москвичи без особого любопытства проходили мимо лежащего на заплеванном тротуаре человека.
* * * — Слушай, а она-то здесь при чем? Что она тебе сделала?— Все равно убью, с-суки… Не шевелись!— Да я и не шевелюсь. Качает просто.Пистолет Макарова, калибр девять миллиметров.Это очень много, когда ствол почти упирается в переносицу — и патрон уже в патроннике.При такой дистанции не промахнешься…— Что, мусор — страшно?— Страшно, — кивнул Владимир Александрович. — А тебе?— Заткнись.С Ладоги потянуло утренней сыростью — солнце выкатилось из-за горизонта, но туман ещё слизывал очертания берегов.— Может, отпустишь все-таки бабу?— Пош-шел ты…— Да я бы пошел! Но — служба.Качка заметно усилилась. Огромный белый теплоход не спеша разворачивало лагом к волне.— Чего дрожишь-то?— Простудимся все, вот увидишь!— Дурак ты, мусор…Женщина пошевелилась и застонала.— Смотри, ей плохо совсем.— Всем нам х..во! — в голосе человека напротив не слышалось злобы, только усталость и ожидание:— Скоро там твои?— А я откуда знаю!— Смотри! Первая пуля ей, вторая — тебе.— Договорились же… Сколько можно об одном и том же!Прямо над головой с неожиданным шелестом разрезала воздух крупная чайка.— Падла! — пистолет дернулся вслед за ней, но почти сразу же вернулся обратно.— Господи, ты только не пальни сдуру…Вообще, со стороны все трое смотрелись достаточно дико: майор Владимир Александрович Виноградов, мужчина в разорванной белой футболке и полуголая женщина у него на коленях.Мелко завибрировала палуба — капитан, очевидно, все-таки решил подработать двигателем. Под кормой с утробным шумом вспенилась вода.— Чего это?— Все в порядке… А то снесет нас на камни, к чертовой матери.Волнение было приличное — пустынное озеро до самого горизонта покрылось белесыми росчерками пенных гребней. Ветер срывал их, и мелкие брызги долетали даже сюда, на шлюпочную палубу.— Ты плавать-то умеешь?Сидящего напротив снова начало тошнить: похмелье — страшная штука, а ещё когда укачивает…— Да ты белый весь! Может, пивка попросить?Мужчина опасно ощерился:— Скажу — принесешь!— Принесу, — кивнул Владимир Александрович. Он и сам бы сейчас чего-нибудь выпил.— Лежать!Виноградов вздрогнул — женщина, о которой оба на некоторое время забыли, пришла в себя. Открыла глаза, шевельнула разбитыми в кровь губами…— Лежать, сука! — ствол пистолета с силой вмялся в щеку. Женщина застыла, не отрывая от держащего её человека наполненный ужасом взгляд.— Слушай, она по-русски не понимает…— Все она понимает.В общем-то, действительно — вполне можно было обойтись без переводчика. Ситуация яснее ясного.— Отпустил бы иностранку? Я же остаюсь.— Надоело…В этот момент за спиною майора противно и громко завыла лебедка. Затянувшийся металлический звук в конце концов заставил Владимира Александровича нервно передернуть плечами:— Вот и дождались.Теперь будь что будет, а от него уже практически ничего не зависело.Кто-то хрипло откашлялся в мегафон:— Все готово! Номер два-одиннадцать, правый борт…— Слышал? Как обещали.— Ну, падлы, смотрите! Если что-то не так…— Что ты все обзываешься… — Виноградов медленно, стараясь не делать резких движений, встал и потянулся. От долгого и почти неподвижного сидения ныла спина, ноги казались облитыми чем-то тяжелым и вязким. — Ну?— Иди вперед.Владимир Александрович закончил массировать шею и направился к трапу. В принципе, последовательность действий каждого была согласована давным-давно… ещё ночью.— Осторожней, ступеньки скользкие.— О себе подумай!Не было нужды оборачиваться, чтобы представить: вот тот, кто сзади, перехватывает поудобнее судорожно напрягшееся женское тело… встает… не убирая оружия и прикрываясь полуживым от кошмара щитом делает первый шаг…— Я о себе и забочусь. А то ещё пальнешь случайно! — Виноградов ответил, чтобы только заполнить пространство вокруг привычными звуками. — Я не быстро иду?— Двигай… — голос был напряженный, одышливый, но без намека на истерику.Трап показался довольно крутым — многочисленные заклепки, грязно-салатная краска… Ладонь то и дело проскальзывала по влажному дереву поручней. Закончив подьем, Владимир Александрович помешкал, пытаясь не наступить на пятно под ногами: как раз на этом месте получил свои две пули маленький рыжий боец со смешной фамилией.— Чего встал?— Все в порядке… — теплоход выглядел мертвым и всеми покинутым. Что, разумеется, было всего лишь профессионально организованной иллюзией.За каждым шагом, за каждым движением странноватой процессии наблюдали десятки глаз. Люди в рубке. Те, кто готовил катер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103