— Он тут про нас целый роман готовится создать, в стихах, а ты — «проверяющий»!— Его к телефону. Переключить? — для престрелого милицейского офицера все, кто приезжал «сверху» были начальством. И относился он к ним соответствующим образом — на всякий случай.— Давай!Виноградов, с трудом дотянувшись через стол, принял трубку:— Слушаю.— Саныч, это ты? — как всегда, заместитель редактора «Криминального обозрения ГУВД» забыл представиться и пришлось узнавать его по голосу.— Допустим. Чего надо?— Слушай, тебе надолго там?— Ну, это как сказать… — пожал плечами Владимир Александрович. И уточнил:— Смотря в чем дело.— Понимаешь, тут накладочка…В хозяйстве, которым заведовал собеседник, постоянно случались «накладочки» разного уровня необратимости. Газета Главка давным-давно образовала в умах и душах её сотрудников гремучую смесь из милицейского отношения к службе и присущей журналистам, как творческим личностям, безалаберности — поэтому в ходе технологического процесса подготовки очередного номера там и сям постоянно гремели локальные взрывы.— Короче!— Саныч, выручи, а? Ребята из Пулково сообщили — у них какое-то задержание в международном аэропорту, скандальчик. Понаехало прессы… А наших нету! Это, по-твоему, справедливо?— Нет, не справедливо, — согласился Виноградов. — Надо кого-то послать!— Некого! — простонал заместитель редактора.— Ну уж… — ехать в другой конец города не хотелось.— И машины нет! — а это уже больше походило на предсмертный всхлип:— Выручишь?Действительно, собеседник не врал — весь автотранспорт пресс-службы вчера откомандировали на операцию «Урожай», гоняться по полям области за расхитителями корнеплодов.А Виноградов, как-никак, был на колесах…— Ладно, еду.— Давай, родной! Потом отзвонись, я вечером дома.… По пути в международный аэропорт Пулково-2 машину Владимира Александровича дважды останавливали инспектора ГАИ — первый раз за дело, а второй просто так. И потерял бы он массу времени и ещё больше денег, если бы не милицейская солидарность — даже среди самых свирепых ребят с полосатыми жезлами обижать «своих» считается дурным тоном. Вполне достаточно показать коллегам служебное удостоверение… Хорошо!Впрочем, может быть, из-за этого ощущения безнаказанности сотрудники органов внутренних дел разбиваются в дорожно-транспортных происшествиях чаще и страшнее, чем законопослушные граждане-автолюбители.Но, как бы то ни было, вскоре майор уже протискивался через толпу журналистов к двери с лаконичной надписью «Таможня»:— Пропустите… Прошу прощения!— Виноградов? И ты здесь?— А, привет! Извините, девушка… Разреши?— Не будь гадом, Саныч! Поделись информацией-то?— Ребята, потом… Сам только что приехал, видите же!Майорское удостоверение подействовало безотказно — на всякий случай имелась и репортерская аккредитационная карточка, но её лучше было приберечь для других случаев…Оказавшись внутри, Виноградов почувствовал, что в переполненной людьми досмотровой комнате долгое время уже никем не произносилось ни слова. Напряженная тишина густо обволакивала присутствующих, почти одновременно повернувшихся к Владимиру Александровичу.— Это кто? — процедил расположившийся у окна холеный бугай в серебристом костюме. Второй такой же подпирал могучей спиной противоположную стенку — и вид у обоих был до неприличия наглый.— Кто надо! — огрызнулся из-за стола знакомый Виноградову капитан РУОПа. Впрочем, он вовсе не выглядел хозяином положения, так же как и склонившийся над заполненным бланком рапорта старший сержант в милицейской форме.Пятым в комнате был красный от возбуждения и обиды дежурный инспектор таможни, а в дальнем углу нервно выстукивал пальцами по столу мелодию хачатуряновского «Танца с саблями» господин средних лет. Причем, глаза его выражали почти животный ужас и одновременно — некое тайное знание, что все образуется само собой.— Здорово! — Владимир Александрович по очереди пожал руки оперативнику, милиционеру и хозяину. Остальных решил игнорировать:— Что стряслось-то?Нельзя сказать, что отношения у Виноградова и части сыщиков из Регионального управления по оргпреступности сложились — скорее, наоборот. Майор называл РУОП «рабоче-крестьянским ФБР советского разлива», а кое-кто в этой почтенной организации считал его отьявленным коррупционером в погонах, который лишь по стечению обстоятельств ещё находится на службе и вообще на свободе.Однако, сейчас было не до старых обид: оперу требовалось выпустить пар, вот он и заговорил — громко, с матерками, демонстративно не обращая внимания на злобную мимику замерших по сторонам бугаев:— Понимаешь, какое дело…Получалось, что буквально несколько часов назад «источник» РУОПа в одной из этнических кавказских преступных группировок сообщил, что их боевики готовятся совершить нападение на прибывающего из-за границы курьера. Якобы, тот должен привезти в Россию целый чемодан нелегальной валюты… Имелись только приметы и номер рейса.Решили рискнуть. Приехали. Подключили таможню.На всякий случай, пассажиров приземлившегося рейса досмотрели не там, где обычно, а у запасного выхода. Описанию соответсвовал только один — с сумкой через плечо и тяжеленьким чемоданчиком. Предьявив депутатскую «ксиву», этот господин попытался пройти без досмотра…— Я, блин, как почувствовал! Думаю: «Эх, была не была…» И как только он декларацию «чистую» сдал, скомандовал все-таки тормознуть.— Депутата чего?— Государственной Думы.— Это — круто! Молодец… — от души, уважительно присвистнул Виноградов:— И что?— Обнаружили!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103