Тут же, по телетайпу, в южную республику ушло соответствующее сообщение.— Ты чего же там такое натворил, зверюга? — с ходу полюбопытствовали сыщики во главе с начальником районной «уголовки». — Лучше признайся!Однако, пацан только хлопал глазами и уверял, что ни сном, ни духом… Это настораживало ещё больше и вызывало у сотрудников милиции вполне обоснованное желание «притянуть» задержанного к паре-тройке нераскрытых на обслуживаемой территории преступлений.Однако, ни оперативными методами, ни уговорами, ни даже набором традиционных затрещин склонить грузинского подданного к откровенности не удалось. Да и вообще — на жителя солнечного юга он походил мало: рыжеватые волосы, нос картошкой… Полукровка: отец с Кавказа, а вот мать-то русская.— Ну — ты что? Убил кого-то, ограбил? Изнасиловал? — задушевно интересовалась женщина-следователь.— В газ-за смот-тр-реть, падла! — поддерживал её мощным рыком дежурный оперативник.Никакого результата, все впустую…— Что же это за статья такая? — перечитывая текст запроса консультировались они в Следственном Управлении ГУВД. Но там только недоуменно вздыхали, сетовали на отсутствие текущей правовой информации и советовали не забивать себе голову пустяками.— Непростой, видать. Тертый… — решили в РУВД и оставили задержанного в относительном покое холодной камеры. Где он так и просидел бы до приезда полицейских из Тбилиси, если бы не пришел в уголовный розыск его вернувшийся из командировки брат.— Ага! — обрадовались милиционеры, перебирая принесенную узнику передачу. Немного белья, продукты, курево…Запрещенных вложений не было. Да и сам родственник не выглядел ни укрывателем, ни соучастником.Впрочем, первое впечатление зачастую обманчиво. Исходя из этого, злополучного братца на всякий случай пару часов продержали в заплеванном и темном «аквариуме» дежурной части, после чего доставили в уголовный розыск:— Рассказывай. Только честно, а не то…И бедолага, путая от волнения и страха русские падежи и склонения, по существу заданных вопросов пояснил следующее. Действительно, брат его, отслужив срочную ещё до перестройки, в девяносто втором снова попал под мобилизацию. На этот раз уже независимой Грузии потребовались солдаты для абхазской кампании.А так как парень два года оттянул не в строительных войсках, а в морской пехоте Северного флота, надели на него красивый цветной берет президентской гвардии. Особо и не спрашивали — война есть война, пусть и не обьявленная! Тем более, что подраздлеление элитарное, платили неплохо…Но как-то, в очередном бою под Сухуми, от роты гвардейцев осталось семнадцать автоматчиков. Выжившие потихоньку снялись с позиций, сели в круг на лесной поляне и единогласно, «советом стаи» решили идти по домам. Кто куда, а ныне задержанный парень — к родному брату, в Россию. Устроился грузчиком на мелкооптовую базу, хотел жениться… Никакого резона проливать кровь в чужой междоусобице ему не было, а уж за границей, думал он, рука грузинских «органов» не достанет. Ан нет — достала!— Так что это за статья-то? — ткнул пальцем в нужное место на бланке озадаченный начальник отделения.— Дезертирство, я их маму! — Газетная вырезка на грузинском языке в руках сидящего напротив мужчины дрогнула и чуть не вывалилась на пол:— Как это переводится… Вот: «самовольное оставление части в условиях боевых действий».— И сколько могут дать?— Расстрел могут — запросто.— Ни фига себе!— А ты думал что? — отозвался из угла молоденький опер:— Даже если живым останется… Сначала «опустят» в тюрьме, а потом всей армии носки будет до пенсии стирать.Гортанная реплика брата-посетителя подтвердила, что предположения в полной мере соответствуют горькой действительности.— Слышите, гражданин… вы вот что! Вы посидите пока в коридорчике, ладно? — вмешалась женщина-следователь, а когда дверь закрылась, произнесла:— Как хотите, но жалко парня!— Правильно и сделал, — от души поддержал её молодой оперативник. — Я бы тоже на его месте…— Может, отпустим?— А договор? О межгосударственной, мать её разэтак, правовой помощи? — поинтересовался начальник розыска. — Тем более, что уже и телетайп им в Тбилиси отправили.— Эх, знать бы с самого начала, из-за чего сыр-бор! Искали бы мы его до морковкина заговенья, — опер мечтательно закатил глаза под потолок.— Да уж, нашли бы, что коллегам ответить… — кивнула следователь и повторила:— Жалко парня.— Жалко… Делать-то теперь что?— Неужели будем выдавать? — по-женски всплеснула руками собеседница.— Не хочу, — откровенно признался начальник районного уголовного розыска. — Предлагайте!— Подумать надо.Так и думали — всю первую половину дня… Перебирали варианты, просчитывали возможные служебные неприятности, соотнося их с отдельно взятой человеческой судьбой.За эти занятием их и застал прибывший из ГУВД по своим журналистским делам майор Виноградов…— Вот, такая ситуевина. Что скажешь?— Да уж… Не знаю, братцы! — честно развел руками Владимир Александрович.Собственно, никаких особо ценных мыслей и рекомендаций от него никто и не ждал, но все равно по лицам коллег промелькнуло обидное разочарование:— Ладно, Саныч. Дописывай, чего тебе там надо…Замигала лампочка на телефонном пульте. Начальник розыска придавил пальцем нужную кнопку внутренней связи и рявкнул:— Слушаю!— Это дежурный. Проверяющий из ГУВД у вас?— Какой проверяющий? — не понял главный районный сыщик.— Ну, как его… майор Виноградов?— Тоже мне, нашел проверяющего. Это же наша гордость! Российский Сименон, золотое перо милицейского Главка… — хмыкнул хозяин кабинета, покосившись на Владимира Александровича и его многочисленные выписки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103