— Чертова баба, — по-немецки подвел итог раскрасневшийся господин Юргенс. Но затем перешел на английский:— Хороша, верно?— Эбсолютли! — подтвердил Виноградов. Честно говоря, он был очень рад, что на этот раз «контактом» оказалась именно Габриэла.Неожиданный, но приятный подарок судьбы — за долгие годы оперативной работы у майора создалось впечатление, что красавицы-шпионки встречаются только в плохих детективных романах. Ан — нет! И плевать. что первая встреча комом.— Надоело это газированное пойло!— Да, пожалуй, — глядя вслед удаляющейся загорелой фигурке рассеянно кивнул Владимир Александрович.Как, однако, она прозрачно намекнула — и насчет восьми часов, и насчет опоздавших… С другой стороны, сама не без греха — не смогла отвязаться от приставучего кавалера! Все равно при нем толку от встречи не было бы никакого.Кстати, о кавалере — нужно ни в коем случае не подавать виду, что третьим лишним за столиком оказался именно немец. В целях конспирации, да и вообще…— Эрих, давай я закажу водки?— Водка здесь дерьмо! Лучше — два рома с колой. Пробовал?— «Куба либре». У нас это тоже было когда-то модно.Заказали. Выпили…— Слушай, Эрих… Я, наверное, не вовремя появился? — следовало продемонстрировать, что немец ни секундочки не должен считать его конкурентом в борьбе за расположение Габриэлы.— Брось, русский! Ты, конечно, опоздал, но…— Прости, пожалуйста, — каждое слово, произнесенное собеседником, было само по себе понятно, однако общий смысл фразы никак не укладывался в голове. — Кто и куда опоздал?— Ну, не я же! Я-то как раз пришел в эту дерьмовую забегаловку ровно в восемь. — Господин Юргенс сунул руку во внутренний карман широкого светлого пиджака. — Думал, пока посижу, почитаю…И на столике, между не убранными ещё бутылками из-под сидра появился сложенный пополам журнал.— «Финансы и рынок», — перевел Владимир Александрович. — Интересно! Но это не самый свежий номер.— Верно, — согласился человек напротив. — За июнь… У вас ведь, кажется, есть такой же?— Но на русском языке!— Разумеется.Журнал, обнаруженный в сумке покойного «журналиста» и переданный Генералу на встрече в театре, как и предполагалось был опознавательным знаком — тут большого ума не требовалось. Недаром Виноградов весь прошлый вечер тряс своим экземпляром где надо, и где не надо… Но вот чего ни майор, ни его «старшие товарищи» не знали и знать не могли — так это, должен ли процесс установления контакта сопровождаться ещё и какими-то условными фразами или ключевыми словами.Поэтому, пришлось положиться на импровизацию и традиционный российский авось:— Будем считать, что обмен верительными грамотами состоялся. Оставим разные мудреные пароли, сдвинутые на нос шляпы и темные очки для Голливуда… Не возражаете?— Договорились!Вряд ли собеседник считал себя дилетантом, скорее уж наоборот:— Эта итальянка прицепилась ко мне, как жевачка к подошве. Я сначала пытался вежливо, но потом…— Я видел! Ты вел себя так, будто хочешь трахнуть её прямо здесь, на столике.— Самому противно… Другая бы давно дала по морде и смоталась. А крошка Габриэла почему-то заставляла себя терпеть!— Эрих, может, ты ей нравишься?— Чепуха! — немец поморщился и помотал головой. — Тут другое…— Откуда она за тобой увязалась?— Да прямо в отеле! Я как раз получил ключи, а заодно и твое приглашение. И она подошла…— Прости, опять не понял, — нахмурил брови Виноградов. — Какое приглашение?Тут уже настал черед забеспокоиться собеседнику. Медленно, четко выговариявая каждое слово, он пояснил:— Конверт. Из отеля, для внутренней корреспонденции. Там — листок с названием этой забегаловки и временем встречи.— Без подписи и даты?— Да, но я так понял, что это от тебя!— Это не от меня… Я получил такой же вызов.Черный холодок невидимой опасности накатил на собеседников, и оба с трудом удержались от того, чтобы судорожно не завертеть головами. Владимиру Александровичу сквозь уличный шум даже послышался далекий щелчек — то ли фотоаппарата, то ли затвора автоматической винтовки.Захотелось стать маленьким — или даже совсем исчезнуть.— Блин, надо ноги делать! Потом разберемся.— Не понимаю… — насторожился господин Юргенс и Владимир Александрович сообразил, что реплика его прозвучала по-русски:— Простите. Кажется, нам следует немедленно разойтись.— Да! Я попробую разобраться… — судя по всему, в качестве «принимающей стороны» собеседник считал себя ответственным за случившееся.— Встретимся позже! — Виноградов успел отойти на порядочное расстояние, когда вспомнил о необходимости рассчитаться. С другой стороны, гори оно все ярким пламенем! Лучше заработать репутацию труса, чем снова почувствовать себя голым и беззащитным под чьим-то изучающим взглядом.Теперь следовало добраться до гостиницы. На подсознательном уровне собственный номер в отеле уже воспринимался майором как нечто надежное, обещающее покой и относительную безопасность. Избегая почти не освещенных, но увешанных фестивальными транспортантами маленьких улочек, Владимир Александрович ни на мгновение не покидал загустевший к вечеру людской поток. Двигаясь вместе с праздной, веселой и неторопливой публикой, он вскоре вышел на набережную, к пляжу с красивым названием Сан Лоренцо, и только пару раз по пути ему показалось, что сзади следует «хвост»… Впрочем, скорее всего это было очередным плодом милицейской фантазии — уж кто-кто, а Виноградов знал, что настоящее, профессиональное наружное наблюдения обнаружить нельзя — его можно только почувствовать шкурой. Что же касается «любителей», то избавить себя от них достаточно просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103