— Товарищи! Времени очень мало…Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера — речник держал её так, чтобы всем было видно:— По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия — берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой — неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?— Ясно! А как же он сейчас-то плывет?— Он не плывет, — поморщился толстяк. Но в тонкости профессиональной терминологии вдаваться посчитал излишним:— Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это ещё куда ни шло, но…— Ясно. Сколько у нас времени?— Очень мало! — выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.— Все? — Тушин сделал движение, чтобы встать. — Поехали!— На чем? Катеров-то ещё нет! — рявкнул оперативник.— Дальше! — не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.— Вот это — схема «Чернышевского». Упрощенная… — карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. — Всем видно?Толстяк умел обьяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного телохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.— Это мостик?— Да. Здесь — капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…В салон просунулась голова в фуражке:— Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?— Ну!— Так вот — это мы…Планы — основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать ещё на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:— Может, показать чего-то надо будет…— Спасибо!Взревели водометы — и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…Почти всю дорогу Владимир Александрович проспал. Некоторое время он ещё пытался глазеть по сторонам, на стремительно теряющие индустриальную неприступность берега. Увы, даже вид обгоняемых и торопящихся навстречу судов наскучил довольно быстро! Створы, бакены… Однообразные, скудные огоньки деревень и бесчисленных садоводств. Сами собой опустились веки — и майор привалился к плечу своего упитанного соседа. Проснулся он лишь однажды — на Ивановских порогах, да и то не всерьез, но лишь чтобы через мгновение вновь погрузиться в томительное забытье…— Вон он! — и катер тут же ударило носом в волну.Светало. Спросоня хотелось по малой нужде.— Точно этот?— Видимость — ноль…Все три «водомета» старались держаться рядом, но даже они то и дело исчезали из поля зрения.Вытянутый же силуэт впереди мог оказаться просто очередным сгустком тумана.— Что скажете?— «Чернышевский»! — подтвердил речник.— Пошли! — дал отмашку остальным группам капитан.Теплоход двигался средним ходом — судя по жидким усикам пены у форштевня и короткой, почти незаметной кильватерной струе. Милицейские катера пристроились рядом и некоторое время шли параллельным курсом.— Да-а… Хоть бы веревочку какую скинули!— Может, лестницу еще?— Трап, — поправил представитель флота.Снизу, с воды, белый борт пассажирского лайнера казался чем-то вроде средневековой крепости — приходилось задирать голову, чтобы различить узкий краешек планширя и огромные медные буквы.— Это мы как-то… не учли, — Головин посмотрел на Владимира Александровича, и тот отчего-то почувствовал себя виноватым.Слепые, наглухо задраенные бойницы иллюминаторов нижней пассажирской палубы — ни огонька, ни звука за матовой поверхностью стекол.— Стоп! А это что?— Там жилые помещения команды. — Речник даже не стал сверяться со схемой.— Открыто, вроде…Одна из расположенных у самой кормы кают чуть-чуть выделялась.— Дотянешься?— Попробую, — ближний боец поднялся в полный рост, снял с плеча автомат и отдал его командиру. — Лишь бы голова пролезла… Йоп!Катер качнуло, и он чуть было не вывалился за борт.— Тише ты…— Ладно!Подстрахованный снизу, боец вытянул руку и легонько толкнул стекло иллюминатора — поддалось… Еще немного расширив проем, он уцепился фалангами пальцев за край образовавшейся щели и одним движением подтянул себя: вверх и вперед!Перед самым носом Виноградова опасно мелькнула рифленая подошва высокого спецназовского ботинка. Внутри, за переборкой, что-то негромко упало и покатилось.Несколько долгих секунд все неотрывно смотрели вслед ушедшему. Наконец, в круглом, распахнутом теперь уже настеж проеме показалась бледная физиономия:— Можно.— Откатись потом туда, назад… — скомандовал мотористу Головин.— К корме?— Вот именно! — он передал наверх оба автомата, свой и первого бойца. А потом и сам исчез в иллюминаторе…— Ну что — все?— Вроде бы… — Владимир Александрович с трудом перевалился через фальшборт и сразу же отскочил в сторону: вслед за ним по выброшенному Головиным веревочному трапу энергично карабкался дедушка-речник. — Пардон!— Теперь все.Было на удивление тихо — только ровное гудение судового двигателя под ногами и плеск волн.— Дур-рдом…— Я тоже чего-то не понимаю. Чего там? — не удержался майор.Головин вместо ответа пожал плечами и повторил:— Дурдом.Первым делом следовало заняться мостиком, радиорубкой и машинным отделением.— Так, пошли… С Богом!— К черту!И сформированные ещё на базе штурмовые группы двинулись по маршрутам.Ни Виноградов, ни представитель славного речного флота в герои не лезли — замыкая цепочку людей Головина, они просто старались поменьше шуметь и не путаться под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103