И вот спустя три недели Владимира вызвали в управление к начальнику оперативного отдела.
Полковник Клинаев, благодаря каким-то переплетениям судьбы и служебным коллизиям, был переведен из ФАПСИ в ФСБ. Некоторые подчиненные считали решающим тот факт, что Андрей Иванович всегда указывал на то, что он потомственный чекист. Христофоров его недолюбливал, впрочем, конфликт между штабистами и оперативниками был закономерен, как и само существование этих служб.
Поднявшись на третий этаж, Христофоров прошел по широкому коридору, застеленному ковровой дорожкой с окаймлением в виде какого-то национального орнамента. Остановившись перед полированной дверью внушительных размеров, коротко постучал и, услышав «Войдите», открыл ее и вошел внутрь.
– Разрешите, товарищ полковник?
– А, Владимир Николаевич. – Клинаев оторвался от разложенных на рабочем столе бумаг, пригладил левой рукой черные густые усы, фамильную гордость, и, указав на ближайший стул, произнес без особых церемоний: – Садитесь, будем разговаривать.
После всего произошедшего лирическое вступление начальника ничего хорошего не сулило.
«Ну, Вова, готовься искать себе другую работу, например, сторожа или швейцара. И не в этом городе, вдруг братва узнает о твоем увольнении – тут же в асфальт закатают», – с горечью подумал Христофоров, шествуя по кабинету начальника отдела. Отодвинув казенный стул, тяжело опустился на него, готовый выслушать любой приговор.
– Отдел внутренних расследований провел полный «разбор полетов» провалившейся операции, – начал издалека Клинаев. Христофоров почувствовал, как невидимая ледяная рука сдавила солнечное сплетение. – И конкретно ваших действий, – не спеша жонглировал словами начальник отдела. – Как вы понимаете, я никак не мог повлиять на сложившуюся ситуацию, пришлось быть нейтральным, как египетский грифон.
«Молчаливый, как сфинкс», – отметил про себя Владимир, но вслух ничего не сказал.
– Авторитетная комиссия пришла к выводу… – Клинаев сделал продолжительную паузу и, наконец, закончил свою мысль: – Пришла к выводу: вашей личной вины в провале операции нет. Все детали заранее составленного плана были выполнены безукоризненно, а то, что произошло с захватом в заложники замполита батальона, всего лишь трагическая случайность. На войне такое, к сожалению, бывает. Действительно, не могли же вы отдать приказ уничтожить террористов, когда они прикрывались российским офицером.
Владимир благоразумно решил промолчать о том, что он приказал открыть огонь, но комбат Вавилов отказался выполнять этот приказ.
– Хотя лично я считаю, как сказал великий классик– «У победы сотни отцов, поражение же сирота». Но это так, к слову.
«Ходячий цитатник», – выругался в душе Христофоров, но вслух снова ничего не сказал.
– Как бы то ни было, расследование закончено, вы возвращаетесь к своим служебным обязанностям.
– Я получу назад свою группу? – приподнимаясь со стула, спросил Владимир.
– Да, – кивнул Клинаев. – Но не торопитесь, разговор еще не окончен.
Когда Христофоров снова сел, начальник оперативного отдела ловким движением развернул в его сторону суперплоский монитор компьютера и, нажав на несколько клавиш, продолжил:
– Две недели назад пограничники на южной границе задержали арабского наемника, при нем оказалась очень интересная видеокассета. Очень любопытное кино. Мне его закачали в компьютер, давайте посмотрим.
На вспыхнувшем экране монитора показались четко отснятые кадры: ветки деревьев на фоне темной горы, где-то слышится неясное бормотание. Камера медленно поплыла влево и выхватила поляну, на которой собралась небольшая группа арабских наемников. Длинные зеленооричневые прорезиненные плащи-накидки, у всех на плечах автоматы. Арабы негромко бормочут слова молитвы. Камера подступает еще ближе, теперь в кадре отчетливо виден разложенный на плащ-палатке труп. Он в камуфлированной одежде, но без ремня и оружия. Руки сложены на поясе, лицо окаймлено аккуратно подстриженной бородкой, глаза прикрыты, на макушке зеленый берет с нашитой лентой арабских наемников. Рядом у дерева, с привязанными к ветке над головой руками, стоит майор. Христофоров сразу узнал морпеха, замполита сводного батальона.
Наконец наемники закончили читать молитву и поднялись с колен. После этого бережно подняли на руки плащ-палатку и понесли к вырытой яме, так же бережно стали опускать покойника в приготовленную могилу.
Камера круто развернулась к замполиту, к нему направился рыжебородый здоровяк. Вытащив из-за голенища длинный нож с вороненым клинком и пилообразной заточкой, приблизившись к майору, бородач задрал ему голову и одним движением рассек горло. Тело конвульсивно задергалось в предсмертных судорогах, но крепко привязанные руки не давали ему упасть. Камера детально снимала смерть морского пехотинца.
Наконец экран погас, в кабинете повисла гнетущая тишина.
– Несмотря на то что Абдуллу Камалю по прозвищу Бабай удалось от вас уйти, от старухи с косой ему уйти не удалось. Мы видим его похороны, которые закончились жертвоприношением. Варварский народ. Руководство ФСБ совместно с Министерством обороны приняло решение наградить майора посмертно. Что вы, полковник Христофоров, на все это скажете?
– Печально по поводу смерти замполита. То, что решили наградить – это правильное решение, – сухо ответил оперативник.
– А по поводу смерти Бабая?
– Кассета – полная лажа.
– Что? – У Клинаева вздыбились от возмущения брови. Он, потомственный чекист, не привык к подобным выражениям. – Объясните свою мысль поточнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122