Пиши протокол и отправляй мужика к Илье Сергеевичу. Мы ему все равно ничем помочь не сможем, кроме как в приемник-распределитель по категории бомжа отправить. Толку от того никакого, а в клинике, глядишь, подлечат, – утвердил решение майор. – Как твой новый напарник?
– Да ничего, старается, – усмехнулся сержант. – Только вот террористы часто чудятся.
– Это скоро пройдет, – засмеялся майор. – Все, давайте оформляйте и отправляйте в клинику. На всякий случай пробейте по компьютеру. Но не помню я что-то ориентировки с такими характерными приметами. Ну все, занимайтесь, я к себе пошел.
– На компьютер сходить, проверить? – Молодой милиционер, радостный от похвалы, рванулся было к двери.
– Не надо, – остановил его сержант. – Раз Алексеич сказал, что не помнит в сводках такого, проверяй, не проверяй, все без толку. У него память крепче компьютерной. Захочешь, в свободное время сходи, убедись, а сейчас нечего болтаться. Садись и пиши протокол. Учись, вчера два бланка запорол.
Протокол и сопроводительную оформили быстро. Дольше ждали машину. «Уазик» пришел часа через полтора. Это время Петр провел в камере, в компании с мертво спавшим необъятным мужиком. Несмотря на доброжелательное отношение к нему Унтера, давать вольную Петру не собирались. Как и не объясняли толком, куда конкретно его повезут. В клинику, сказал майор. Значит, в клинику, согласился с неизбежным Петр.
Скоро Петр почувствовал, как кошачья лапка предупредительно и ласково касается его шеи и затылка. Приближался приступ боли – первый за день. Вчера был только один, к вечеру. Анальгин, по его просьбе, Петру возвратили, поэтому проблем со снятием боли не было. Он даже после приступа ненадолго задремал.
А потом пришел «уазик», и они ехали долго, выбираясь из центра Серовска на окраину, пока не подъехали к высоким воротам с будкой сбоку, в которой дремал мужик в форменной куртке с шевроном «Охрана» на груди. А на стенке той будки висела вывеска: «Городской психоневрологический диспансер».
Глава 5
А у психов жизнь...
Илья Сергеевич Петряев, главный врач диспансера, он же – главный городской психотерапевт и главный же нарколог – все в одном лице, оказался милейшим человеком. Росточка он был небольшого, крепенький, как грибок боровичок, с бородкой клинышком, возрастом лет где-то за пятьдесят.
Как потом узнал Петр, восхождение ко всем трем должностям главного не было тернистым. В профессионализме Илье Сергеевичу отказать было трудно, но мало ли талантливых врачей сидит по районным больничкам? Все было просто, проще не бывает.
В далекое время выпускник медицинского института получил распределение в Серовск, а уже здесь горздравотдел направил молодого специалиста в медсанчасть при приборостроительном заводе. Одновременно с ним, закончив политехнический, на завод прибыл такой же выпускник, шустрый парнишка Костик Бахтин, который хлопотную и неблагодарную должность мастера смены через несколько месяцев сменил на освобожденную секретаря комитета комсомола цеха, а спустя пару лет возглавил комсомольскую организацию и всего завода.
К концу восьмидесятых Илья Сергеевич стал главврачом все той же заводской медсанчасти. Это не являлось стремительным карьерным ростом, но и стыдиться было нечего – не всякая областная поликлиника шла в сравнение с медучреждением приборостроительного завода и по площадям, и по комфорту, и по качеству оборудования. На заводе в то время трудилось под десять тысяч человек, а уж на соцбыт в оборонке денег не жалели.
Костик Бахтин, к тому времени – уважаемый Константин Григорьевич, второй секретарь горкома Серовска, по инициалам, а может, и характеру, с возрастом и должностями все более суровому, носивший прозвище КГБ, временами навещал Илью Сергеевича на рабочем месте. Не то чтобы они крепко дружили, хотя и были на относительно короткой ноге, основным все же являлось кое-что другое, более личное. Подобные визиты, по количеству не более трех-четырех за год, носили характер закрытый. Поговаривали в кулуарах о бахтинских срывах, однако же касались разговоры простой человеческой слабости, естественно осуждаемой, однако в России не столь уж и редкой.
Короче, Сергеич периодически выводил Григорьича из запоев, коим тот был подвержен. И делал он это качественно и без огласки. Поэтому, когда перестройка победила бесповоротно и вторые секретари, в момент ставшие демократами, в отличие от первых – ретроградов, «семьдесят лет душивших страну», и, соответственно, не успевших перестроиться, пришли к власти, Григорьич о Сергеиче не забыл. После того как оборонка, а вместе с ней и сопутствующий соцбыт успешно захирели, «КГБ», к тому времени ставший мэром Серовска, перекинул Илью Сергеевича из обнищавшей заводской санчасти на свежую ниву наркологии-психиатрии.
Психдиспансер назывался городским, но лечились в нем нуждающиеся со всей губернии. Сохранив старые опытные кадры, Илья Сергеевич пригласил из столиц подающих надежды молодых специалистов, благо на финансирование клиники стараниями Константина Григорьевича жаловаться было грех. А дензнаки Илья Сергеевич любил беззаветно.
Дополнительные источники привлечения денег в духе требования времени сами собой явились в психиатрию. Похаживали в определенных кругах слухи, что можно отлежаться в психушке у доктора Петряева И.С, переждать не лучшие времена, если ты в конфликте с законом, а то и справку, освобождающую от определенной ответственности, заполучить.
Несмотря на то, что Илья Сергеевич не специализировался на психиатрии и, надо честно признаться, последние годы занимался больше административно-хозяйственной практикой, каждого нового пациента он принимал лично и уже далее определял лечащего врача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17