Обещал продать и деньги вернуть, оставив себе только за работу. Но, увы, не успел. И где теперь сам товар или деньги за него? Тю-тю… Ан нет, нас такой поворот событий не устраивает, так что тебе придется за него расплату вести, если жить хочешь.
– Сколько было товара и сколько денег он вам за него должен был вернуть? – совсем уже серьезно, да тут было и не до смеха, спросил Мачколян.
– Два миллиончика, ну и проценты за задержку, конечно, – не задумываясь отчеканил паренек и победоносно улыбнулся, с удовлетворением наблюдая за озабоченным лицом этого толстого мужика. Затем взял со стола карандаш, отрешенно посмотрел на него, скорее косясь на Ашота, нежели интересуясь необычным рисунком карандаша, а потом вдруг с треском переломил ни в чем не повинный предмет и отбросил его части на пол. – Короче, думай сам, ласточка, – насмешливо продолжил он. – Либо ты все возвращаешь, либо отправляешься за своим бывшим боссом.
– Мне необходимо некоторое время, чтобы собрать такую сумму, – опасливо покосившись на парня, проговорил Мачколян. – Сами понимаете, я в этом деле еще человек новый. Должна быть хоть какая-то скидка.
– Ну несомненно, – спрыгнув со стола на пол, ответил Савельев-младший. – Время мы тебе дадим… неделю.
– Да вы что, издеваетесь? – возмутился Мачколян. – Где я возьму столько бабок за такой короткий срок?
– И один час, – присовокупил к сказанному блондин и ехидно улыбнулся. – Жди нас через неделю и один час и не думай улизнуть, – бросил он через плечо, уже направляясь к дверям. – Мы за тобой приглядим, растолстевшая ласточка ты наша. Ха-ха-ха.
Неприятный холодный смех раскатился эхом по коридору, и не успели спины незваных гостей исчезнуть из поля зрения, как в кабинет Ашота влетела встревоженная секретарша и прямо с порога воскликнула:
– Ашот Ваграмович, с вами все в порядке?! Ой… – Она всплеснула руками, заметив ссадины на лбу Мачколяна. – Они вас что, били? – ужаснулась она.
Но спустя минуту уже засуетилась: принялась искать платок, ватку, какие-то то ли мази, то ли кремы. Усадила несопротивляющегося Мачколяна в кресло и начала кудахтать над ним, словно курица над выводком цыплят.
– Ашот Ваграмович, да что ж это у нас такое творится? Прямо черная полоса какая-то, – сетовала секретарша. – Что ни день, то неприятность случается. Прямо боязно на работу ходить. И эти жуткие типы… Они ведь что-то от вас хотели. Ох, не к добру все это, не к добру. Надо что-то делать, и как можно скорее. Может, вам отпуск взять, да и я на море давно не была. А потом…
Не обращая никакого внимания на чириканье Надежды, Ашот тупо смотрел в стену, не слыша и, пожалуй, даже не видя ничего. Его занимал всего один-единственный вопрос: где взять такую огромную сумму? Он даже представить себе не мог, как выглядит подобная куча бабок, где уж там хоть раз ее видеть.
– Ашот Ваграмович, Ашот Ваграмович, – трясла его за плечо Надежда. Ашот вздрогнул и повернул к ней лицо. – Может быть, вам для успокоения нервов коньячку принести?
«Напиться? А почему бы и нет? Проблем это, конечно, не решит, но хоть на какое-то время легче станет», – подумал Ашот.
– Неси, – решительно сказал он. – Коньяк, тот, что самый дорогой и самый крепкий. И пару бокальчиков захвати, не люблю пить один.
– Ага, я сейчас, – засуетилась женщина и торопливо ринулась к двери выполнять просьбу своего нового начальства.
Ашот зачем-то обвел взглядом свой кабинет, и в голове у него мелькнула мысль, что правильно все же поступил Пожаров, не установив в собственном кабинете бар, иначе работать было бы уже некогда, такой соблазн.
Надежда вернулась минут через двадцать. Поставила перед Ашотом на столе два высоких фужера и уже откупоренную бутылку с дорогим и более других выдержанным вином. Даже не поинтересовавшись, почему не коньяк, Ашот хозяйской рукой подвинул бутылку к себе, вытащил из горлышка пробку и налил едва ли не по полному бокалу. Сейчас он собирался напиться, а потому было не до соблюдения правил приличия.
– Ну, Надя, давайте с вами выпьем, – подняв свой бокал высоко вверх, громко произнес Ашот.
Надя натянуто улыбнулась, и тут же до уха ее долетел трезвон телефона.
– Ой, кажется, кто-то звонит, – спохватилась она.
– Хер бы с ним, пусть звонит, – махнул рукой Ашот. – У вас перерыв!
– Ну если только так… – вновь заулыбалась женщина и тоже поднесла к губам бокал.
Ашот опустошил свой до капли одним глотком и налил еще. Но не успел он даже взять его в руку, как в дверь кто-то постучал.
– Кого еще черти несут? – недовольно проворчал Мачколян, внутренне закипая.
– Я сейчас посмотрю и все улажу, – поспешно вскочив со стула, пообещала секретарша.
Но как только она сделала шаг к двери, та сама распахнулась, и Ашот увидел троих мужчин в форме. Судя по нашивкам, это были представители Федеральной службы безопасности.
– Эти что, тоже по мою душу? – сыронизировал Ашот, со стуком опустив бокал на стол и привстав со своего места.
Стоящий в дверях гражданин с опухшей мордой приличных габаритов как-то неприятно усмехнулся и, важно прошествовав в кабинет, уселся на стул, который пару минут до этого занимала секретарша, сейчас застывшая с открытым ртом в центре кабинета. Мордоворот окинул пренебрежительным взглядом рабочий стол Мачколяна, двумя пальчиками, словно это было нечто крайне омерзительное, взял недопитый бокал Надежды, понюхал вино и с вызовом, намеренно утрируя кавказский акцент, произнес:
– Ну что, пьешь, дорогой?
– Ну, пью, а что? – в том же тоне откликнулся Мачколян, которого, наверное, уже больше ничто не могло удивить или вывести из себя – он и без того был на взводе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78