Неожиданно раненый зашевелился, дернул тяжелыми веками. Мутный незрячий глаз уставился в упор на Грачева, из запекшегося рта вырвался не то стон, не то хрип:
– Пи-и-и-ить!..
Грачев резко обернулся, махнул рукой Максу.
– А ему можно? – с сомнением спросил Макс.
– Ему уже все можно, – нетерпеливо ответил Грачев, протягивая руку.
Макс вложил в нее флягу. Грачев быстро свернул колпачок, поднес флягу к губам раненого. Тот с усилием глотнул, поперхнулся и закашлялся. Вода вырвалась у него изо рта, потекла по небритым щекам. Вдруг тело его свело судорогой – один раз, другой – и все кончилось.
– Отмучился, бедняга! – негромко произнес Конюхов. – А мы даже не успели спросить, кто это его так.
Грачев медленно поднялся, вытер рукавом вспотевший лоб, посмотрел на товарищей.
– Что будем делать? – спросил он.
– По всем правилам, следственную бригаду нужно вызывать, – сказал Конюхов. – Убийство. Не думаю, чтобы это он сам себе живот разворотил.
– Да уж, – сказал Мачколян. – У самого, даже если сильно захочешь, так не получится.
– Тут вот какой вопрос, старлей, – задумчиво сказал Грачев, глядя на мертвеца. – Если уж тут такие дела творятся, то ведь и Хамлясову с его людьми может не поздоровиться. А может быть, уже не поздоровилось. Может быть, кто-то из них именно сейчас кровью истекает? Я вот что предлагаю – мы вперед пойдем, а ты возвращайся на кордон. Оттуда или по мобильнику со своими свяжешься, или на нашей машине до города доедешь. Вот тебе ключи!
Участковый сумрачно уставился на Грачева, немного подумал и ответил:
– Удивляюсь я на тебя, командир! Куда это вы вперед пойдете, когда тут по людям стреляют? Я ведь «пушку» с собой унесу.
– Ничего, у нас ракетницы имеются, – сказал Грачев. – И потом, я думаю, здесь уже давно не стреляют. Похоже, этот бедолага дня два мучился. Кстати, Станислав Сергеевич! Где вы там прячетесь? Вы же спутников Хамлясова всех видели. Этот человек случайно не из его группы?
Кузовков с несчастным лицом подошел, шатаясь, ближе и встал так, чтобы не видеть трупа.
– Да вы посмотрите внимательно! – рассердился Грачев. – Летающих тарелок не боитесь, а тут сдрейфили, понимаешь!
Кузовков заставил себя повернуть голову, передернулся от ужаса.
– Н-нет, этого человека я не знаю, – пробормотал он. – Его с Хамлясовым не было. Точно.
– И нога у него в порядке, – деловито произнес Конюхов, обходя покойника кругом. – Значит, не тот, за кем мы гонимся. Может быть, в карманах?..
Он обыскал покойника, разочарованно покачал головой.
– Пусто! А ну-ка... – неожиданно он разорвал остатки рубашки на груди трупа.
Все увидели, что кожа убитого сплошь покрыта татуировкой – ножи, церковные купола, еще что-то... Кузовкова опять затошнило.
– Ну так я и думал! Покойник – блатной, – заявил Конюхов. – Понимаете, что это значит? Вспомните, что я вам говорил. Определенно здесь бродит какая-то банда. Вы точно не хотите вернуться?
– Хотим, – сказал Грачев. – Но не можем. Если с Хамлясовым что-то случится, у нашего начальника будут неприятности. А он у нас один, начальник-то. Единственный и горячо любимый.
– Понятно, – кивнул Конюхов. – Тогда вот что я вам скажу. Покойнику уже ни хрена не надо, да и есть у меня подозрение, что он по заслугам получил. Как говорится, туда ему и дорога. А вот вам без охраны ходить тут опасно. Короче, командир, остаюсь с вами.
– А как же должностные инструкции, следствие, то-се? – спросил Грачев. – Так ведь можно и звездочки лишиться.
Конюхов махнул рукой.
– Я ведь простой участковый, – сказал он. – Какой с меня спрос? И потом, главное не то, как сделаешь, а как доложишь. Мне ведь поручено вам помогать. Вот я и помогаю. А ввиду сложности обстановки многое простить можно. Короче, остаюсь.

Глава 11
Лесник подошел к лежащему на земле человеку неторопливо, переваливаясь на ходу, как медведь. Наклонился, взял в руки чужое ружье, разрядил его и огляделся по сторонам. Высмотрев поблизости подходящее дерево, размахнулся и с силой двинул ружьем по кряжистому, покрытому лишайником стволу. Приклад разлетелся в мелкие щепы. Лесник брезгливо отшвырнул в кусты искореженные стволы и опять повернулся к своему пленнику.
– Что ж ты делаешь, сука! – с тоской сказал тот. – Ружье-то при чем?!
– Поменьше лайся! – ответил лесник. – Я ведь и обидеться могу. А ружьишко сейчас в лесу лишнее. Не сезон. У меня шалить нельзя.
Лежащий на земле человек приподнял голову, всмотрелся в лесника.
– Черт! Так это ты, что ли, Петр Игнатьич? – с досадой спросил он. – Лесник, что ли? Не признал я тебя с испугу... Ты что же себе позволяешь, а?
Лесник подошел ближе, наклонил голову.
– Ага, Тарасов! – сказал он удовлетворенно. – А я-то думаю, откуда мне этот голос знаком?
– Ну ладно, хорош дурить! – уже сердито сказал Тарасов. – Долго я еще тут валяться буду?
– А ты полежи, подумай, – посоветовал лесник. – О правилах и сроках охоты, например. Самое время, я считаю. И не вздумай увильнуть – Пиночет живо глотку перехватит. Полежи-полежи!
– Да не охотился я! – с тоской выкрикнул Тарасов. – К ученым нанялся в проводники, ясно? Из Москвы ученые – приехали к нам пришельцев изучать. А дорог в лесу не знают. Вот я и нанялся на болота их проводить.
Лесник снял с плеча ружье, неторопливо присел на пенек напротив лежащего, поставил ружье между колен и принялся доставать из кармана сигареты.
– Нескладно врешь, Тарасов! – с осуждением сказал он, закуривая. – На болота совсем в другую сторону идти нужно. И я еще не глухой. Выстрелы в чаще слышал. Да и из стволов твоих воняет, как из кочегарки. В кого палил? Лося выследил?
– Ты в своем уме, Петр Игнатьевич?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88