Помилован… Кемеровская область — Геннадий Казутин изнасиловал тринадцатилетнего мальчика и убил. Помилован… Томская область — некто Сухинин пришел к своей тетке, напились оба, слово за слово, скандал — зарезал сначала ее, а затем двоих ее малолетних детей. Облил трупы растворителем и поджег. Помилован…Закончив печатать справку, Аверин переиначил ее и за час написал статью «Гуманные упыри». Под псевдонимом. Изложение мыслей на бумаге затягивало его все больше и больше.На следующий день Аверин укатил на два дня на совещание сотрудников уголовного розыска в институте повышения квалификации в Домодедове. Выступали первые люди Главка и МВД. Была устроена выставка новой оперативной техники и оружия — экземпляры, которые на местах суждено увидеть нескоро, только после того, как ими затоварятся все бандформирования и бандиты опробуют их в полевых условиях. Вернувшись вечером домой, нос к носу во дворе столкнулся с Наташей, выходившей из своей машины.— Слава, куда ты, сукин сын, делся? — она цепко взяла его под локоть.— Был в командировке.— В командировке он. А девушка соскучилась. Все глаза на крылечке выплакала.— Какая девушка?— Дурак. Это я про себя.— А. Ну, пошли…Наташа была в своем репертуаре. Она притащила три бутылки марочного вина и собиралась их осушить до последней капли. Спорить с ней в таких случаях бесполезно — в этом Аверин убедился на практике. Так что все пошло по обычному сценарию. Наташа рассказывала какие-то истории о мужском коварстве и изменах, жаловалась на своих прошлых любовников и мужей. С Авериным она говорила вполне откровенно. Он ловил себя на мысли, что закопал в землю один из главных своих талантов — исповедника. Никто лучше него не мог сочувствующе слушать исповеди. Потом Наташу опять повело ругать «проклятый совок».— Жду не дождусь — через неделю в Италию. Поехали со мной.— На какие шиши?— На мои.— Ага. Я альфонс?— Да ладно тебе… Сволочи вы все, мужики, — она опрокинула стакан вина, вздохнула.— Ладно, я пошла спать. Можешь присоединиться.Отказываться он не собирался.Когда она привалилась к нему жарким и желанным телом, запел дверной звонок — протяжно и противно.— Что за черт, — выдохнул Аверин.— Кого нечистый принес? — раздраженно произнесла Наташа.— Не знаю.Он подошел к двери и посмотрел в глазок. За дверью ждала Света. Он устало прислонился лбом к стенке. И принял волевое решение — никого нет дома.— Кто? — спросила Наташа.— С работы.Эта объезженная и прокатанная ложь срабатывала безотказно. Помнится, несколько недель назад то же самое он говорил Свете, только в тот раз перед дверьми стояла Наташа.— Ну и что теперь? — осведомилась Наташа.— Не будем открывать. Этот вечер наш.— Да? — Наташа подозрительно посмотрела на него. Ей тоже вспомнилось, как она стояла перед дверью, и в душу закрались подозрения. — Баба там?— Да что ты.— Врешь… Ты же бабник. Посмотри на себя. Бугай здоровый. Руки, как грабли, а лицо наивно-трогательное. Ей-Богу, вызываешь материнские чувства. И никто из женщин не строит на тебя далеко идущие планы. Ты хорошо устроился, Слава.— Все-то ты фантазируешь.— Фантазирую? А вот сейчас посмотрим.Она поднялась, Аверин попытался ее удержать.— Не суетись. Заметят, что здесь, и мне тогда придется тащиться на работу.— Врешь, Аверин.Она вырвала руку и подошла к двери. Он поморщился, представив, какая сейчас будет сцена. Он терпеть не мог сцен. А кто любит проблемы, возникающие с женщинами, особенно когда число дам сердца переваливает за определенную цифру?— Никого нет, — сказала Наташа. — Ушли.— Ну вот видишь.Света, будучи человеком интеллигентным, не стала трезвонить полчаса и бить каблуком в дверь, как это делала в прошлый раз Наташа.— Когда-нибудь ты жестоко поплатишься за черепки женских сердец, которые ты походя разбил, — она навалилась на него и укусила за ухо.И они растворились друг в друге…
Заканчивалось горячее лето девяносто третьего года. Продолжалась политическая истерия, разрастался конфликт между ветвями власти. В средства массовой информации просочились данные о деле Дадашева. Живо припомнили, что вице-президент Руцкой был знаком с ним, и это расценили как факт коррупции, хотя глава пушкинской мафии знавал многих крупных чиновников. А корреспонденты одного желтого листка разнюхали, что в записной книжке Акопа Дадашева есть телефон начальника Московского областного РУОПа генерала Карташова. Это тоже преподносилось как свидетельство очевидных связей преступного мира с правоохранительными органами и тоже было ложью. Карташов действительно контактировал с Дадашевым, но лишь как с потерпевшим по делу о похищении его дочери. Вообще к Карташову у прессы возник нездоровый интерес. Был растиражирован миф о существовании тайной организации «Белая стрела», состоящей из представителей милиции и госбезопасности, которая занимается отстрелом преступных авторитетов. В руководители этого тайного ордена почему-то опять записали Карташова.Политические скандалы сыпались как из рога изобилия. Генеральный прокурор вошел в Верховный Совет России с представлением о возбуждении уголовного дела в отношении вице-премьера Шумейко, в действиях которого усматривались признаки злоупотребления служебным положением. Был произведен обыск у министра печати Михаила Полторанина. Власть, которая недолго правила на Руси, уже проржавела, покрылась коррозией коррупции, ее разъедали взятки и всеобщая растащиловка. В Санкт-Петербурге был взорван катер, на котором совершал прогулку серый российский кардинал, загадочная и зловещая фигура российской политики Геннадий Бурбулис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111