В середине девяностых годов Макинтош отошел от активной деятельности. Поговаривали разное: что, дескать, много снискал своей упрямой бескомпромиссностью себе врагов и его жизнь давно уже заказали беспредельные группировки; что попал в серьезную разработку правоохранительных органов. Кое-кто поговаривал, что его вообще нет в живых. Но несмотря на то что почти не мелькало его имя на вершине преступного Олимпа, оно все еще вселяло страх и трепетное уважение российской братвы.Герман был рад новому знакомству. Он очень много важного и любопытного почерпнул для себя из общения с Георгием Максимовичем.Как-то, разговаривая в гостиной, старый вор, затянувшись папиросой, произнес:— Знаешь, Гера, времена сейчас совсем иные, нежели прежде. Все вокруг изменилось. И самое неприятное, что не в лучшую сторону. Сейчас я часто бываю один и долго думаю. Кумекаю о том, о сем. Как говорится, пересматриваю свою скорбную, почти уже прожитую жизнь. И все время мою душу терзает вопрос. Для чего? Для чего я прожил свою жизнь? На мой век выпало немало разного дерьма. Ради чего мне пришлось все это вытерпеть? Почти все, во что я раньше так верил и чем жил, оказывается, не стоит и выеденного яйца.Георгий Максимович внимательно посмотрел на Германа.Герман молча слушал. Они выпили еще по рюмке, и старый Вор продолжил свое повествование.— Рассказываю тебе потому, что пришелся ты мне чем-то, а на людей у меня, сынок, чутье особое. Так что не обессудь, если пооткровенничаю малость. Уж больно хочется душу кому-то излить. Тому, кто поймет. А ты, я вижу, человек понимающий, разумный. Так вот. Сложно самому себе признаться в том, что все, чему посвятил свою жизнь, свою идею, которую тащил на своих плечах, все это, оказывается, мало кому нужно. Скорее, вместе с жизнью, которая стала иной, стал иным и весь преступный мир. Не скажу, что раньше не было проколов и ошибок. Раньше тоже случались грубости и перегибы. Но сейчас! Сейчас конченый беспредел. Молодежь наши законы и понятия ни во что не ставит.Что есть понятия? Понятия — это свод определенных правил, по которым должен жить каждый порядочный урка. Они основаны на честных и справедливых вещах, принятых нашей моралью, нашим образом жизни. Образом жизни каждого, кто пошел по нашей стезе, по нашему пути. Пути честного преступника. И если ты определился, кто ты есть по этой жизни, свой путь ты тогда должен выбрать сам. И нельзя быть проституткой, метаться туда-сюда, меняя мотивы и жизненные принципы. Для этого и были созданы понятия. Для порядка. Но, к сожалению, сейчас молодежь смотрит на наши старые правила, как на нечто отжившее и никому не нужное. И по большому счету в наше время все понятия и вообще воровской закон стали просто обыкновенным прикрытием, ширмой, закрывающей элементарную тягу к наживе. Жадную тягу. Грязную. И поглощенные этой жаждой новоиспеченные мафиози используют традиции и сам воровской закон, чтобы прикрыть, замаскировать свои гнилые замыслы. Они манипулируют им так, как считают нужным. Выгодным. Извращая все самое святое. Наше святое. Все, с чем мы прожили свою жизнь. Мы — воры старой закалки. А сейчас всем на все наплевать! Лишь на зонах еще соблюдаются наши законы. Там без этого нельзя. А на воле? На воле же беспредел!Большинство преступников конкретно замусорились. Дела обтяпывают рука об руку с ментами. Где это видано? Кто только сейчас в мафию не лезет? Те же менты и барыги разные. Братва стала какая-то барыжно-мусорская. Кто на рынке мясом торговал да покупателей обвешивал, нынче посмотришь — стрелки разводит.Или того хлеще. Раньше ментом работал, псом сторожевым у государства, а сейчас глянешь, крышу пытается состряпать для какой-нибудь фирмушки. И тоже — на тебе, пальцы гнет. Да еще и по фене пытается ботать. Смешно до жуткого, да оскорбительно до слез. Ведь недавно еще, паскудник, людям по-гнилому руки заламывал. Да невинных засаживал, дабы птичку поставить, чтобы висяка не было. Небось, ты сам о таких не раз слышал?— Конечно, слышал. Не только слышал, но и сталкиваться приходилось, — ответил Герман. Георгий Максимович продолжил:— А банды, или как их там сейчас — бригады, вовсе беспредельные. Черти голимые, отмороженные, без стыда и совести. Ничего не чтут, никого не уважают. Руки по локоть в крови. Беспредельничают по-черному, пока не отстрелят их, как бешеных псов. Они столько дерьма натворят, столько людей правильных из-за них сгинет — уму непостижимо! — Георгий Максимович покачал головой. — И так везде. Изменился сильно преступный мир. Ох, сильно. Может быть, я, старик, чего-то недопонимаю? Может, все в наших кругах так изменилось, потому что просто-напросто меняется время? Приходится так или иначе приспосабливаться. Даже повременно нам на больших сходках приходилось менять те или иные установки, согласно ситуации, дабы выжить. С волками жить — по-волчьи выть. Почему, например, вор не мог иметь жены? Да потому, что свободного урку ничто не должно связывать по рукам и ногам, окромя воровской идеи. Да чтобы мусора не могли давить на жулика через близких. Но время берет свое, и как ни называй, хоть и не зарегистрированные, но семьи существовали и дети были — хочется ведь человеку потомство иметь. Кровинушку родную. — Вор широко улыбнулся. — В некоторых вещах в былые времена до абсурда доходило. Появилось много машин. Вор не должен садиться за руль — дескать, не шофер. А запрет на телефоны, например. Зачем вору телефон? С ментами связь держать? Сейчас это, конечно, смешно, а в свое время кое-кого пытались и под косяк подогнать. Так-то. Или, к примеру, вор не может трудиться на государство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84