По их словам, Кэп довольно часто приезжал в Батуми. Останавливался он, как правило, в лучших гостиницах - в "Аджарии" или "Грузии". Весомых поводов для задержания Кэп не давал, но тем не менее у работников ОБХСС не было никакого сомнения, что Чкония водил дружбу и имел дела с известными в городе спекулянтами. По их мнению, Чкония нельзя было назвать "китом", то есть крупным спекулянтом, но совершенно точно - он был со многими "китами" связан. Интересы их были определенные: антиквариат, иконы, произведения искусства, валюта. Затем Парулава повторно побывал в управлении уголовного розыска. Его сотрудники уже установили, что словесный портрет Тенгиза напоминает внешность некоего Джомардидзе, объявленного во всесоюзный розыск.
Все это Парулава рассказал, пока мы шли вокруг площади к гостинице. Мне стало ясно, что дело принимает серьезный оборот, и понятно, почему Бочаров вызвал меня в Батуми.
В гостинице все оформили довольно быстро. Парулава сдал свой номер, и мы, уже вместе, получили двухместный. Когда поднимались в лифте на шестой этаж, Парулава вдруг сказал:
- Батоно Георгий, не знаю, будете меня хвалить или ругать...
- За что я должен тебя хвалить или ругать?
- Да тут одна история получилась.
Лифт остановился, мы вышли, направились к дежурной по этажу. Взяв ключи и уже открывая номер, Парулава продолжил разговор:
- Понимаете, вчера в поезде я познакомился с одним типом. Ну и решил действовать без инструкций, на свое усмотрение.
Войдя в номер, я положил дипломат на тумбочку:
- А что, интересный тип?
- Тбилисец. Зовут Давид Сардионович Церетели, кличка Гуля.
- Ты даже и кличку знаешь?
Усмотрев в моих словах иронию, Джансуг мотнул головой:
- Знаю. Сказали в ОБХСС. И не смотрите на часы, батоно Георгий.
- Это почему?
- Бочаров ждет нас в шесть, так что успеем. Я договорился с ребятами они подошлют машину.
- Вот это хорошо. Ладно, не обижайся. Как же ты познакомился с этим Гулей?
- В поезде сразу обратил на него внимание. Сидит такой шикарный дядя: белый костюм, темная рубашка, белый галстук, золотая печатка, французский одеколон. Ну, думаю, как только пойдет курить, отправлюсь за ним. Так и сделал. У меня были "Мальборо", я специально взял для Батуми. Смотрю, он выходит, я чуть помедлил - и тоже в тамбур. Встали у окна, стоим. Он лезет в карман. Я его опередил, протягиваю свои "Мальборо", мол, угощайтесь. Отказался: спасибо, курю только свои. Достает "Бенсон". Сначала было отвернулся, потом вдруг поворачивается и протягивает пачку: "Хотите, молодой человек?" Закурили, познакомились. Слово за слово, пошел разговор. Он посмотрел на меня - и о себе. Вскользь, скромно. Мол, тбилисец, работает в НИИ, специалист по музеям, в Батуми на неделю, в командировку. Я: "Где думаете остановиться?" Он: "А вы?" Я с понтом: "Предпочитаю "Аджарию". Говорит: "Неплохая гостиница. А чем вообще занимаетесь?" Сначала я хотел прикинуться полным лохом. По потом поостерегся - больно ушлый дядя. Сказал, что художник, интересуюсь стариной, занимаюсь реставрацией. То да се выложил про Чкония. Мол, есть у меня друг, часто бывает в Тбилиси. Зовут Виктор, фамилия Чкония, друзья называют Кэпом, вы, наверное, его знаете. Спрашивает: "Почему вы так думаете?" Говорю: "Но вы ведь специалист по музеям. Кэп тоже стариной занимается. Иногда дает мне на реставрацию джвари". Сделал вид, что что-то припоминает. "Кажется, слышал. Это молодой человек?" Да, говорю, молодой. На этом разговор заглох, мы прошли на свои места. В Батуми вышло из вагона вместе, идем по перрону. Повернули к такси. Я говорю: "Давид Сардионович, разрешите вас подвезти?" Смотрю, он медлит решает. Потом согласился. Сели в такси. Я спрашиваю: "Вас куда?" Надо, говорит, поужинать. "Мне бы тоже не мешало". Он предлагает: "Тогда давайте в "Грузию". Вы не против?" Я, естественно, не против. Подъезжаем, он достает бумажник. Мне, конечно, хорошо бы, чтоб он заплатил. Сами знаете, сколько командировочных. Но я хвост трубой: "Давид Сардионович, обижаете... Спрячьте сейчас же". Заплатил, выходим. В "Грузии", как всегда, табличка: "Мест нет". Но швейцар, как его увидел, сразу ворота настежь: "Здравствуйте, Давид Сардионович". А он даже не взглянул. Прошли в бар, там все забито. Но нам мигом - отдельный столик. Заказ сделал он. Скромно, без спиртного. Жульен, осетрина, икра. Два кофе. Ну и, Георгий Ираклиевич, как говорится, сам бог велел - показал я ему джвари. Помните, говорю, я спрашивал про Витю Чкония? Он попросил вот эту вещичку проверить. Возраст, сколько стоит и так далее.
- И как он прореагировал?
- Прореагировал как надо. Подержал в руках, вернул, продолжил ужин. Только уже за кофе заметил: "Вещичка любопытная. Такие в одиннадцатом веке дела ли. Но, по-моему, фуфель*". Я промолчал. Так что крючок он проглотил. За ужин заплатил сам, мне не позволил. А когда вышли в холл, будто между прочим предложил: "Хотите, Джансуг, проверить вашу вещь - могу свести со специалистом". Ответил, что за тем и приехал. Тогда, говорит, давайте встретимся здесь завтра. Часов в девять. Если вас не будут пускать, скажите, что ко мне. На том и расстались. Поэтому, батоно Георгий, ужинаем мы сегодня в "Грузии".
______________
* Фуфель (жарг.) - подделка.
То, что рассказал Джансуг, было любопытно, но не более того. Джансуга я понимал. Увидев человека вроде Церетели, да еще имея на руках старинное джвари, трудно было удержаться от соблазна и не проверить, как тот отреагирует на такую вещь. Но ведь Гуля был случайным попутчиком. Вряд ли он имеет хоть какое-то отношение к нашей командировке. Правда, у него можно раздобыть кое-какую интересную информацию, но стоит ли ради этого разыгрывать спектакль в "Грузии".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49