- Амалия Петровна, вы не видели, кто опустил в мой почтовый ящик записку?
Соседка удивленно вытерла руки о фартук. Покачала головой:
- Арсений Дмитриевич, клянусь, я ничего не слышала. Странно.
- Вот и я думаю - странно.
- Вы же знаете, я всегда слышу, когда подходят к вашей двери. И обычно интересуюсь.
- На будущее, Амалия Петровна: в эти дни ко мне могут быть неожиданные визиты. Если меня не будет, я уж вас попрошу: лучше даже не открывайте дверь, просто запомните - кто!
- Конечно, Арсений Дмитриевич, о чем вы. Все сделаю, не беспокойтесь.
Вернувшись, кивнул Хржановичу:
- Непонятная история.
- Может быть, он шел на цыпочках?
- Может быть. Кроме того, сегодня я точно убедился: за мной следят.
- Неужели филеры?
- Вряд ли. Тип, которого я засек, не был похож на филера. Кроме того, действовал он не так, как обычно действуют полицейские.
- То есть?
- Гораздо смелей - и тем не менее продуманней. От них я ушел бы сразу, он же почти не скрывался. Несмотря на это, я так и не смог рассмотреть его лица.
- Почему?
- Не смог, хотя мы ехали в одном трамвае. - Дав Хржановичу перекусить, спросил: - По глазам вижу - Ермилова не нашел?
- Арсений Дмитриевич, нет. Сторож как сквозь землю провалялся.
- Искал хорошо?
- Обошел конторы найма, сельскохозяйственные предприятия, причем прямо по справочнику. На бирже труда толкался часа два. Бесполезно - никто о таком не слышал.
- Очень похоже, уход Ермилова с завода был умело подстроен.
- Не Глебовым же?
- Нет. Человеком или людьми, действовавшими против Глебова.
- Но это в нашу пользу.
- В нашу, но толку для нас пока в этом нет. Убежден также: после того, как Ермилов ушел с завода, с ним что-то случилось.
- Его просто-напросто убили.
- Может быть. Но пока мы не найдем хоть отдаленных следов самого Ермилова, показать что-то будет невозможно.
Хржанович застыл, глядя в одну точку, и Пластов спросил:
- Ты что?
- Я о денежном переводе.
- Мысль прекрасная. Конечно, узнай завтра, из какого почтового отделения отправили перевод Ермиловой. Но помни, деньги могли перевести из любой точки. Может быть даже, нарочно из другой, чтобы запутать.
- И все-таки будет хотя бы ориентир, Арсений Дмитриевич. Кажется, мне удалось убедиться: владелец пустыря уже не городские власти.
- Да ну? Кто же новый владелец?
- Не знаю кто, но кто-то другой. Я был сегодня в земельном отделе. Факт покупки установил просто - спросил регистратора впрямую. Он было даже достал документы, даже папку раскрыл, но в последний момент передумал. И все-таки одну вещь я узнал... - Найдя бумагу и карандаш, Хржанович быстро нарисовал что-то, протянул Пластову. Тот вгляделся; на листке были не очень умело изображены зубчатый круг и что-то вроде вил или трезубца.
- Эмблема нового владельца - трезубец на фоне шестеренки. Я увидел ее, когда регистратор раскрывал бумаги - в углу купчей.
- Похоже на знак какой-то промышленной фирмы?
- Похоже.
- Цвет?
- Цвет голубой. Не пытайтесь вспомнить, я проверил по каталогу, ни у одной петербургской фирмы такой эмблемы нет.
13
Утром Субботин встретил его так, будто ждал давно. Проводил в гостиную, сел, в глазах инженера не было прежней приветливости, они смотрели настороженно.
- Слушаю, Арсений Дмитриевич?
Пластову показалось: за вопросом стоит недоумение. Да, конечно, Субботин наверняка знает о его разговоре с Вологдиным и сейчас не может решить, как следует относиться к действиям адвоката.
- Василий Васильевич, буду говорить откровенно. Если, соглашаясь защищать интересы фирмы Глебова, я многого не знал и, говоря образно, бросался в неизвестность, то сейчас знаю многое. Прежде всего теперь я с абсолютной ясностью убежден: имел место поджог. Но поджог, сделанный противниками фирмы Глебова. Поэтому я просил бы объяснить мне без обиняков и с исчерпывающей ясностью: что из себя представлял высокочастотный генератор Вологдина?
Субботин сказал тихо:
- Я знаю, что вы были у Вологдина и говорили с ним. Не пойму только одного: зачем вам это? Зачем вам знать о сгоревшем генераторе?
- Объясню. Затем, что с первых же минут, как я согласился вести это дело, меня взяли за горло. Затем, что никто не хочет сказать мне правду об этом генераторе, в том числе владелец завода Глебов и даже сам Вологдин. Затем, что меня уже пытались убить.
- Убить?
- Да, убить. Затем, что за мной непрерывно следят. Затем, наконец, что вчера мне прислали предупреждение. - Пластов достал и положил перед Субботиным записку. - Вот, полюбуйтесь.
Субботин взял записку, прочел, усмехнулся, вернул Пластову.
- Кто это вам прислал?
- Понятия не имею. Я нашел эту записку вчера вечером в своем почтовом ящике.
Инженер хрустнул пальцами.
- Что ж, попробую объяснить, как вы выразились, без обиняков и с исчерпывающей ясностью, что представлял собой высокочастотный генератор Вологдина. Впрочем, может быть, даже еще представляет. Если говорить откровенно, то и пожар завода, и ваша защита, и даже полтора миллиона страховки - все это ничто по сравнению с пропавшим генератором. Попросту ничто. Впрочем, чтобы объяснить... - Повернулся. - Вы знаете предысторию возникновения генератора?
- В какой-то степени. Как объяснил Вологдин, генератор был заказан Морским ведомством?
- Сказать так, значит, ничего не сказать. Морским ведомством... Хорошо, объяснять так объяснять. Есть такое выражение, чисто политическое, б о р ь б а ф л о т о в, надеюсь, вы его слышали?
- Приходилось.
- Наверняка приходилось, если вы читаете газеты. Выражение ходкое, на самом же деле - с трудом поддается расшифровке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30