Отъехав, посмотрел в боковое зеркало. Вздохнул:
— Кажется, все чисто. С приездом.
— Спасибо.
— Я могу вас называть…
— Юрий Седов.
— Юрий Седов. Меня предупредили. А меня зовите Женя. Женя Чемиренко.
— Очень приятно.
Они обменялись рукопожатиями, прекрасно понимая при этом, что имена, которые они назвали друг другу, могут быть и не настоящими. Свернув к каким-то невзрачным кирпичным строениям, похожим на склады, Чемиренко остановил машину. Людей вокруг видно не было, но Женя около минуты вертел головой, проверяя местность. Раскрыл рот, будто хотел изобразить задыхающуюся рыбу, вытащенную из воды. Покачал головой:
— У деловых тут схвачено все. Город поделен на сферы влияния. Засветишься — пропал, уберут сразу. Даже смыться не сможешь, к аэродрому подъехать не дадут.
— Знаю. Меня предупредили.
— Мы здесь должны работать вдвоем. Только вдвоем, без каких-то других контактов. На остальные службы, ФСБ, СВР, милицию, надежды нет. Мы работаем вдвоем, при этом никто не должен знать, что мы с вами знакомы. И никаких телефонных звонков, все новости и сообщения передаются при личном контакте. И еще одна просьба: передвигайтесь по городу или на автобусах, или пешком. Такси, частники и вообще любые машины, кроме моей, исключаются. Естественно, если только вы не убеждены, что поездка на машине пойдет на пользу делу.
— Договорились.
— Нам повезло, пока вместе нас здесь никто не видел.
— Видела буфетчица.
Чемиренко постучал пальцами по баранке.
— Пожалуй, единственный человек, которому я, а значит, и вы можем доверять в этом городе, — это Аня Селихова. Буфетчица.
— Ей можно доверять?
— Да. Она не кадровый агент ГРУ, но работает на нас. А вот ее отец работал в ГРУ. Запомните на всякий случай ее адрес: Морская, 18, второй этаж.
— Запомнил.
— Сам я живу в гостинице «Новороссийск». Номер 4а, люкс. А теперь… — Чемиренко достал из пачки сигарету, сунул в рот, чиркнул зажигалкой, затянулся. — А теперь о задании. Вы ведь понимаете в морских делах?
— Понимаю.
— Здесь, в военно-морской гавани, стоит сейчас авианесущий крейсер «Хаджибей». Он построен лет десять назад. Крейсер хоть куда. Но по некоторым параметрам, главным образом касающимся электроники, он ВМС уже не устраивает. Плакать поздно, крейсер еще в прошлом году по указанию первого заместителя министра обороны был включен в список кораблей, подлежащих продаже на металлолом. Официально акт о продаже был подписан полгода назад, продали его Ирану. Команда, состоящая частью из кадровых офицеров и сверхсрочников, а частью из вольнонаемных, должна была отвести крейсер через Суэц в Индийский океан, в иранский порт Бен-дер-Аббас. Крейсер чуть было не ушел, но внезапно встали на дыбы таможенники.
— Таможенники?
— Да. Как вы знаете, с военных кораблей, списанных на металлолом, по уставу должно быть снято все, что представляет хоть какую-то ценность. Вооружение, электронная часть, проводка. Все, вплоть до мебели и облицовки в каютах. Вы должны знать, одних только проводов цветных металлов на таком крейсере десятки тонн. А золота и платины наберется на сотни килограммов.
— Я это знаю. Значит, таможня его не выпустила?
— Пыталась не выпустить. Крейсер уходил в Иран целехоньким, со всем вооружением, со всеми уникальными приборами. Да еще и с контрабандой, стоящей, по приблизительным подсчетам, около миллиарда долларов.
— Что там было на миллиард долларов?
— Было и есть сейчас. Главным образом вооружение. Военные самолеты, вертолеты, приборы, ракеты.
— Таможенники все это выявили?
— Они заподозрили неладное, но выявить все, что находилось на крейсере, им не дали. Был жуткий скандал, сюда, в Новороссийск, чтобы отмазать временного командира корабля Петракова, приезжал сам первый замминистра обороны. С крейсера для вида списали несколько человек. Но это были не бандюги, а честные офицеры и старшины, которые не устраивали командира. Вылетел с крейсера и наш агент, внедренный с огромным трудом. Через день после списания его вообще убрали. Здесь его знали как капитан-лейтенанта Жебрикова.
— Что значит — убрали?
— Убили. Официально он утонул во время купания на местном пляже. Пошел купаться перед вылетом в Москву — и утонул. Но у нас нет сомнения, что его убили. Выследили под водой и утянули на дно. Он слишком много знал. И был единственным свидетелем, который лично видел все, что происходит на крейсере.
— Не слабо.
— Да уж. Думаю, вам ясно, что после всей этой заварухи на крейсере ничего не изменилось.
Они помолчали. Наконец Седов спросил:
— Я правильно понял: у тех, кто хочет вывести крейсер из Новороссийска, наверху лапа?
— Очень сильная лапа. Может, здесь завязано несколько заместителей министра обороны. А может, сам министр. Нам нужен свой человек на крейсере. Опытный, знающий, компетентный. Короче, профессионал. Если Центр прислал вас — значит, вы именно такой человек-. Причем, если вы понимаете специфику работы ГРУ, мы даже заинтересованы, чтобы крейсер ушел в Иран. У Центра есть сомнения, нет ли предателя в самом ГРУ. Выяснить, кто это, на крейсере будет легче.
— Когда крейсер уходит в море?
— Через три дня. Таможенники его выпустили, главный акт подписан. Есть еще документы, которые нужно подписать, но они подпишут и их. Таможенники куплены.
— Что требуется от меня?
— Попасть на крейсер, войти в состав команды. Причем войти так, чтобы командир крейсера, капитан I ранга Петраков, вам полностью доверял. Если вам удастся попасть на крейсер, нам удастся решить множество проблем. Дело ведь касается не только крейсера. И не только предателя в ГРУ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23