Пусти меня к себе! Я умоляю тебя, мне некогда больше деваться! Я ужасаюсь при мысли, что мне сейчас надо опять ехать домой и общаться с мамашей! Она меня поедом ест, я устал от нее... Пойдем, выпьем, я же налил, - жалобным голосом простонал он. - Не могу больше... - Он прикоснулся к руке Риты, но она резко отшатнулась с брезгливостью.
- Пошли, выпьем, - сказала она. - А вообще-то, Степа, держи себя в руках, ты же мужчина, в конце концов. Противно на тебя смотреть...
- Да мне и самому противно, - отвел взгляд Степан. - Я ненавижу и презираю себя. А наложить на себя руки тоже не могу, смелость нужна...
Они вышли на кухню и выпили ещё по рюмочке ликера. Затем Степан подпер подбородок руками и надолго замолчал. Уставился куда-то в стену, думал о чем-то и молчал... А потом вдруг глаза его закатились, он начал оседать на пол, и, наконец, грохнулся со стула вниз. Рита бросилась к нему, приподняла ему голову, пощупала пульс. Пульс и впрямь был сильно учащенным.
- Вставай, Степа, вставай, - пыталась она растормошить его. Степан только слегка стонал.
Наконец, ей удалось приподнять его и, поддерживая под руки, Рита повела его в комнату. Уложила на диван, сняла ботинки, попыталась всунуть в рот таблетку валидола.
- Я "Скорую" вызову, - заявила она. - Тебе плохо...
- Не надо, - стонал он. - Не надо, ради Бога, не надо, я отлежусь... Только ты посиди со мной, посиди, не уходи... Если можно, принеси мне горячего чаю... Что-то меня знобит...
Рука у него и впрямь была совершенно ледяная. А пульс не ниже ста тридцати ударов в минуту. Да, догулялся Степан Егорыч...
Рита принесла ему чаю, он присел на диване и стал отхлебывать. При этом он казался ей таким маленьким и жалким, что она непроизвольно погладила его по каштановым непромытым волосам. Он с благодарностью поглядел на нее.
- Риточка, - прошептал Степан. - Никого у меня нет, кроме тебя...
От этих слов у неё слегка дрогнуло сердце. Она поставила стакан с чаем на тумбочку и вышла из комнаты, погасив свет.
- Спи, - произнесла она.
В этот момент раздался телефонный звонок. Рита подняла трубку, даже не волнуясь, до того она успела привыкнуть к звонкам таинственного незнакомца. Но на сей раз на проводе была разгневанная Ольга Александровна.
- Рита, это я, - почти басом произнесла она. - Степан у тебя?
- У меня, - сквозь зубы произнесла Рита. До чего же она ненавидела эту женщину...
- Он домой-то собирается?
- Ему плохо. У него сильная тахикардия, руки ледяные совсем... Пусть он побудет у меня...
- Придуривается, небось, - грубо предположила бывшая свекровь.
- Не думаю, - еле сдерживая себя, сказала Рита.
- Значит, допился до ручки. Ничтожество времен и народов, презрительно фыркнула Бермудская. - Знала бы ты, как он мне надоел... Пьет и похмеляется, вот и вся его жизнь...
- Таким его сделали вы, - тихо заметила Рита.
- Знаешь что..., - прошипела поэтесса и хотела было добавить ещё что-то, но тут неожиданно к трубке прорвался Степан, выхватил её из рук Риты и разразился потоком нецензурной брани в адрес матери.
- Сука! Старая сука! Бумага гондонная! Падла! Тварь! Я сейчас приеду и убью тебя! Раздавлю, сталинская сучара, жопа с ушами, подлюка...
Мать не оказалась в состоянии что-то возразить на эти дифирамбы, а ошеломленная его напором Рита пришла в себя, выхватила у него трубку и положила её.
- Иди, ложись. Иди..., - Она положила руку ему на плечо и легонько подтолкнула его к дивану. - Разденься. Я тебе постелю...
Сразу обмякший Степан скинул с себя куртку и рубашку, а затем и джинсы и остался в белых трусиках и такой же футболке. Тонкие волосатые ножки, впалая грудь - Рите стало вдруг до слез жалко его.
- Дай ещё выпить, - попросил дрожавший Степан, и Рита налила ему ещё рюмку ликера. Он выпил, потом захотел курить, закурил, страшно закашлялся и ткнул недокуренную сигарету в пепельницу. Рита постелила ему, и он бросился в постель. Там он съежился калачиком и дрожал. Рита присела рядом с ним и гладила его по взъерошенной голове.
- Как мне плохо, как плохо, - не уставал повторять Степан.
Рита не могла ничего сказать ему. Она снова потушила свет и долго сидела рядом с ним. А потом разделась и легла рядом. Прижалась лицом к хилому плечу Степана. Но телефонный звонок заставил её снова вскочить.
- Он ушел? - спросил незнакомец.
- Нет, - ответила Рита, как своему. Она уже начала привыкать и к этим странным звонкам и к самому незнакомцу.
- Почему?
- Ему плохо, - как завороженная, отвечала Рита.
- И вы верите ему? Вы можете ему верить?
- А почему я должна верить вам? Кто вы-то такой?
- Завтра мы обязательно должны с вами встретиться, Маргарита, твердо заявил незнакомец. - Иначе последствия могут быть ужасны. Сделайте все возможное, чтобы вашего мужа завтра у вас не было. Я приду к вам в восемь часов вечера. Нам надо поговорить.
- Хорошо, я постараюсь. - Рите уже самой не терпелось поговорить с незнакомцем.
Незнакомец положил трубку, а Рита пошла спать. Но уже в другую комнату...
3.
- Вставай, - расталкивала Степана Рита. - Мне пора на работу. Вставай...
Степан продрал глаза. Было ещё совершенно темно.
- А, может быть, я ещё поваляюсь..., - предложил он.
- И останешься у меня на целый день? Неужели ты думаешь, что я тебя оставлю здесь и дам тебе ключ от квартиры?... Вставай, вставай...
.. Кое-как удалось спровадить Степана. Рита вовсе не хотела возиться с ним. Она знала, что если его оставить ещё хоть на день, выпроводить его отсюда будет крайне затруднительно.
Кутаясь в куртку, Степан вяло махнул ей рукой и исчез в подземном переходе, а Рита пошла на работу...
... Присутствие незнакомца она почувствовала, когда вечером вышла из дверей клиники и прошла метров пятьдесят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50