У него тоже жизнь была нелегкая! Каждую ночь с пистолетом под подушкой спал, ареста ждал и не хотел попадать за решетку, знал, что там с людьми творят, особенно с генералами. Повезло только, что вождь умер, а то бы и его, и меня... в лагерную пыль. Тогда это было мигом. Сегодня пан, завтра пропал. А что касается поджога нарышкинского дома, все это сплошная брехня. Если даже это и сделал покойный Виктор Удищев, это вовсе не означает, что его на это преступление послала я. Ты сам участвовал в поджоге, Федор, вот это вернее. Поджег по пьяни, а потом опомнился и полез спасать людей...
- Зачем мне было поджигать дом незнакомого мне человека, да ещё ехать за этим пятьдесят километров от Москвы?
- А зачем мне? - пожала плечами Бермудская. - Я писала рецензию на романы Нарышкина, отрицательную, не скрою, рецензию, даже просто-таки разгромную, так что у него было больше оснований поджечь мою дачу, чем у меня - его.
- А какие у вас были основания затевать эту авантюру с повторной женитьбой Степана, вы не хотите нам поведать? Или вы подтверждаете своим молчанием то, что предположил я? - вмешался Игорь.
- А я вообще никакого отношения к этому не имею, - спокойно ответила Бермудская. - Он решил жениться, с него и спрос. А мне он потом сообщил, а мне что? Пусть женится, с моей шеи слезет, пора бы уже... А то, что тут наплел Федор, это сплошная чушь и ахинея. Он просто умом тронулся после того, как побывал в этом пожаре. Да и до того был пустым человеком, валялся пьяный в грязи, из вытрезвителей я его два раза вытаскивала, штраф ещё за него платила... Одни придурки меня окружают, жить тошно, ушло время крупных интересных людей. На смену им пришла одна мелочь, но самое мелкое ничтожество - мой родной сын...
А вот этого ей говорить было не надо. В карих глазах Степана зажегся какой-то злой нездоровый огонек, видимо, многолетняя ненависть, которую он испытывал к матери, нуждалась в каком-то выходе, выплеске. Но он не поглядел на мать, он вдруг пронзительным взглядом поглядел в глаза Дьяконову, словно он что-то хотел ему сказать, но не мог. Он умоляюще продолжал глядеть на Игоря. Бермудская же в это время отвернулась от сына и продолжала с равнодушным видом пускать кольца дыма. А Игорь вдруг понял те немые знаки, которые посылал ему Степан.
- Мне надо поговорить с вами наедине, Ольга Александровна, - сказал Дьяконов. - Может быть, и впрямь, нам с вами удастся договориться.
Та внимательно поглядела на него и, как бы нехотя, встала. Одернула кокетливым жестом платье, поправила прическу. Презрительно поглядела на присутствующих и вышла из комнаты.
- Прошу ко мне в кабинет, - пригласила она Игоря.
Они вошли в огромный тридцатиметровый кабинет Бермудской. Стеллажи до потолка, старинные книги в них, картины на обитых шелком стенах, статуэтки и серебряные подсвечники на антикварном столе - все это было выдержано в прекрасном солидном стиле. Кабинет произвел впечатление на Игоря.
- Нравится? - поняла его реакцию Бермудская.
- Нравится, - признался Игорь. - Что нравится, то нравится...
- Жалко только, что я вам не нравлюсь, господин частный детектив из агентства "Пинкертон" Игорь Николаевич Дьяконов, в прошлом капитан, следователь МВД, обладатель красивой "девятки" стального цвета, засмеялась Бермудская.
- Ну почему же? Вы личность весьма примечательная.
- А вы красивый мужчина. Что вы связались с этой Ритой? Ну, допустим, вы правы, я повторяю, допустим, насчет гонораров её отца и организованной мной женитьбы сына. Но в чем же тут состав преступления, спрашиваю я вас? Убивать-то её никто не собирался, это все фантазмы неадекватного, обиженного жизнью человека. Она и сама бы все отдала, вернее, поделилась с близкими людьми. На всех бы хватило. Вот что, Игорь Николаевич, делаю вам деловое предложение. Будьте моим союзником, не пожалеете. Бросите своей несчастный "Пинкертон" и заживете как человек, у вас ведь жена и десятилетний сын Роман. Я заплачу вам сто тысяч долларов, если поможете мне.
- Сколько? - поразился её размаху Дьяконов.
- Сто тысяч, - спокойно повторила она. - У вас, разумеется, диктофон в кармане, но я от всего откажусь. Я не боюсь вас ни грамма, ни вот на сколечко. А вот то, что дело практически сорвалось, это скверно. Это очень скверно. Но все поправимо. Вы пользуетесь влиянием у моей бывшей невестки, это очевидно. Так повлияйте же на нее, скажите, что все чепуха и болезненные фантазии, что вы все выяснили. А остальное мы с моим придурочным сыночком сделаем сами. На днях заканчивается процесс по иску родственника Нарышкина, адвоката из Торонто, к пиратским издательствам, незаконно печатавшим его книги, на нем присутствует мой доверенный человек. У ответчиков нет ни малейших шансов. В ближайшем будущем Ритка получит не менее миллиона долларов. Этот ушлый адвокат сумел доказать, что два голливудских фильма сняты по произведениям её отца. И главное, иск о возмещении морального и материального ущерба. Он требует три с половиной миллиона долларов. Но у тех есть какие-то контраргументы по некоторым пунктам иска, возможно сумма компенсации будет меньше. Так что я по минимуму считаю, что Ритка получит миллион, возможно и больше, значительно больше, дело сложное... Я знаю не все подробности дела, но ясно одно - она получит м н о г о! Больше, чем у вас и у меня в карманах во много, много раз. Соглашайтесь... - Она пыталась гипнотизировать его своими черными большими глазами.
- Да..., - призадумался Игорь. - В карманах у меня и впрямь не густо...
- И это не все, - продолжала Бермудская. - Я помогу вам устроиться на высокооплачиваемую работу в престижную фирму. Вы же имеете, я полагаю, юридическое образование, вам не более тридцати пяти лет, у вас богатый опыт работы в органах, вы красивы, энергичны и интересны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50