За ними ринулись репортеры. Но их оттеснила полиция. Парня быстро увели, а тело, положив на носилки, понесли к машине «скорой помощи».
– Теперь они зачешутся, – заметил Кишлак.
И действительно раздался звонок. Курганов взял трубку.
– С вами говорит полицейский комиссар Франции. Даем вам ровно час, чтобы освободить заложников и сдаться французской полиции. В противном случае ровно через час мы начнем штурм здания банка.
– Можете начинать хоть сейчас. Через полчаса получите еще одного покойника. Кресел здесь достаточно, чтобы их вывозить. Советую: собирайте сто миллионов в мелких купюрах, и побыстрее. Нам здесь еще пересчитывать придется. А среди заложников – пожилые люди и матери с детьми. – Не дожидаясь реакции полицейского комиссара, он положил трубку.
– Кого следующего? – разглядывая сидящих на полу женщин, спросил Кишлак.
– Решай сам. Мать с ребенком не трогай. Убийство управляющего ненависти к нам не вызовет. Сейчас вся Франция смотрит увлекательнейший фильм. А гибель матери и ребенка восстановит всех против нас.
– Плевать!
– Не скажи. Без учета общественного мнения они штурм не начнут. Пугать будут. Но не более. А когда толпа и пресса потребуют нас разорвать на куски, вот тут уж наплюют и на заложников, чтобы другим неповадно было.
– Курган, ты прав. Котелок варит по делу. Слушай, может, пока кого-нибудь трахнуть? Смотри, вон неплохая телка сидит у пальмы.
– И все газеты объявят тебя сексуальным маньяком, – предостерег Александр.
– Опять прав! – согласился Кишлак и отошел к Скрипачу, курящему возле пулемета.
Молодая француженка с ребенком не сводила молящего взгляда с Курганова. Он ей обнадеживающе улыбнулся. И снова потянулись томительные минуты ожидания. Все участники ограбления успокоились, подавив в себе нервозность первых минут. Заложники тоже свыклись со своим временным положением, надеясь, что после убийства управляющего стрельбы больше не будет. И все вместе верили в благоразумие правительства.
Мирча разгуливал по залу, поигрывая «магнумом». Он вживался в роль гангстера и представлял себя на съемочной площадке. Поэтому поглядывал на заложниц как на партнерш по фильму… Иногда заглядывал в комнату отдыха, где находились притихшие мужчины. Тишину взорвал возглас Курганова:
– Возвращается!
Кишлак подскочил к телевизору и увидел на экране бодро шагающего к входу парня с трубкой. Толпа поддерживала его криками, и он чувствовал себя национальным героем. Такое поведение служащего не понравилось Кишлаку.
– Если они не согласятся, пристрелю его сразу.
– Ни в коем случае. Он знает коды и шифры сейфов. – Александр больше не боялся высказывать свое мнение, полагая, что начинает разбираться в ситуации лучше, чем сам Кишлак. Тот ничего не ответил, а крикнул Мирче:
– Приоткрой дверь.
Скрипач замер у пулемета, готовый в любой момент открыть ураганный огонь. Попыхивая трубкой, в зал вошел служащий. Не обращая внимания на Скрипача и Кишлака, подошел к сидящему у телевизора Александру и передал ему конверт, сообщив по-английски:
– Вряд ли из вашей акции что-нибудь получится.
На листе короткий текст извещал членов банды, что все спецслужбы приведены в полную готовность и единственное, на что согласно пойти французское правительство, так это на предоставление вертолета, который доставит налетчиков в любое указанное ими место.
Пробежав текст глазами еще несколько раз, Курганов перевел его Кишлаку.
– Отлично, – неожиданно обрадовался тот и на ухо прошептал: – Они уверены, что у нас нет никакого другого способа покинуть банк! В этом – их ошибка, а наше – преимущество. А пока придется им поддать жару. – И отрывисто приказал: – Подготовь кресло.
Сам же подошел к заложницам. Женщины глядели на него с нескрываемым испугом. Одна из них не выдержала и истерично закричала. Кишлак ей улыбнулся и, вытянув руку с пистолетом, выстрелил прямо в голову. Сидевшие рядом дамы в ужасе повалились на пол и завизжали на все лады.
Убитая заложница осталась на месте. Пуля попала ей в рот, и из него лилась кровь, похожая на красное вино. Кружевная кофточка старухи вздрагивала от каких-то идущих изнутри организма конвульсий.
– Мирча! Сажай ее в кресло! – И отошел в сторону.
Зал наполнился стонами, воплями, причитаниями. Никто из заложниц уже не обращал внимания на убитую, дрожа за собственную жизнь. Прижимая дочку к груди, молодая мать единственная не поддалась общей истерике и продолжала умоляющими глазами смотреть на Курганова.
– Скажи, чтобы вон та девица встала, – указал Кишлак Мирче на девушку, которую хотел трахнуть. – Пусть повезет кресло.
Когда Мирча передал ей приказ, та от неожиданности заплакала еще сильнее и принялась помогать привязывать тело, чтобы оно по дороге не сползло. Скрипач снова приник к пулемету и, когда Мирча приоткрыл одну половину тяжелой деревянной двери, дал короткую очередь в воздух. Стоявшие неподалеку полицейские в касках и со щитами попадали на землю. Девушка, с трудом толкая перед собой кресло с мертвой, вышла из помещения. Телекамеры взяли ее лицо крупным планом, а потом показали жертву с развороченным кровавым ртом.
Кишлак захохотал от удовольствия. Толпа на экране неистовствовала. Лица полицейских чинов и правительственных чиновников выражали крайнее смятение.
– Теперь, надеюсь, поймут, как следует с нами разговаривать!
Раздался телефонный звонок. Александр взял трубку. Срывающимся голосом полицейский комиссар заклинал не предпринимать никакого насилия.
– Сам президент вмешался! Он же только что избран! Нужно немного подождать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164