Как, оказывается, быстро привыкаешь к заботе о тебе. Да я шагу не посмею ступить, если не буду уверена, что Лимон меня защитит. Это чувство не сравнить ни с каким другим.Может, это наше, совковое. Но ощущение защищенности для меня важнее богатства.Выпиваю свою водку и тянусь к нему с поцелуями. Он ни на минуту не должен сомневаться в моей искренности. Пусть отталкивает, пусть придумывает, как от меня избавиться, но никуда от него я не денусь.Он с трудом поднимается с бортика бассейна.Запускаю руку под его халат и с восторгом ласкаю его крепкое, мускулистое тело. Он не сопротивляется. Целую его грудь, живот и хочу целовать еще ниже, но Лимон резко отстраняет меня. Не оборачиваясь, понимаю, в чем дело. По его встревоженно-растерянной физиономии. Впервые вижу его таким. Должно быть, на крышу забралась Инга.Назло ей опять хочу поцеловать Лимона и довольно громко причитаю: ну, не оставляй меня, я так тебя хочу, ты — такой фантастический мужчина. Давай прямо здесь, меня аж распирает от желания…Насмешливый голос Инги прерывает мои мольбы:— Ее надо отправить в Голливуд. С такими талантами там можно улечься под какого-нибудь продюсера.— Ах ты сука! — кричу я и, развернувшись, кидаюсь на нее. Но не очень удачно. Цепляюсь за ногу Лимона и падаю на мраморный пол крыши. Больно ударяюсь правым локтем. От досады хочется орать. Но смешно это делать лежа. Инга как ни в чем не бывало говорит Лимону:— Неужели нужно было столько лет рисковать жизнью и свободой, чтобы обо всем забыть в объятиях этой девчонки? Ты создан для другого. Струны на скрипке издают звуки только в натянутом состоянии, чуть ослабь колки — и музыке конец.— Он тебе не балалайка! — кричу с пола.Лимон протягивает мне руку и, сам корчась от боли, помогает встать. С ненавистью смотрю на Ингу. Та мстительно улыбается. В ее тонких, одного цвета со щеками, губах, растянутых почти до ушей, чудится змеиный, раздвоенный язычок. Ноздри вздернутого носа вздрагивают от злости. Ни дать ни взять — натуральная ведьма. Такая в постели всю кровь выпьет. Бедный Лимон, как он мог с ней жить? Она, конечно, читает мои мысли и еще больше злится, но виду не подает.— Впрочем, я не вправе тебя осуждать. Вы — мои гости, дом — под охраной, живите и наслаждайтесь друг другом. А я вынуждена буду вас покинуть. Мне предстоит подыскать другую страну, потому что через несколько дней мое пребывание в Греции станет незаконным.Хочу ей крикнуть: «Ну и убирайся к черту!», но Лимон глядит на меня пугающим, тусклым взглядом. Неужели он не хочет от нее избавиться? Ничего не объясняя мне, уверенно произносит:— Позвони своим друзьям, передай о моем согласии…Инга окатывает меня еще большим презрением.Чувствую, что теряю Лимона, и не знаю, как себя дальше вести. Но чтобы не отдавать преимущество этой суке, захожусь в рыданиях и убегаю с крыши.Лимон не удерживает меня. Пусть! Ему же хуже! Закроюсь в своей спальне и объявлю голодовку! * * * Машина, которую взяла напрокат Инга, мчалась по набережной Пирея. За рулем сидел Ика. На заднем сиденье полулежал Лимон. Приходилось применять меры безопасности, потому что боевики Ходжи в любой момент могли обстрелять машину.В кармане шелковой черной куртки, купленной ему Ингой, болталась «лимонка», создавая привычный душевный комфорт. За поясом торчал пистолет. Лимон был готов к решительным действиям.Он ехал на встречу с Солоном. В отличие от первой эта должна была происходить в условиях полной конспирации.Притормозив старенький «Форд» возле стоянки яхт и катеров, Ика, высунувшись в окно, долго высматривал красную одномачтовую яхту, на которой они должны были выйти в море. Она оказалась пришвартованной у самой дальней кромки пирса.Чертыхаясь и стараясь не оглядываться, Ика быстро зашагал по узким деревянным мосткам.Лимон спокойно последовал за ним. Через несколько минут, не поднимая паруса, хотя теплый ветер с материка поймать было несложно, включив мотор, Ика взял курс на остров Порос.Вода, еще холодная для купания, поражала своей прозрачностью. Солнечные лучи пронизывали ее толщу до самого темно-изумрудного мрака. Ика объяснил, что греки очень любят поездки на острова. Используют любой предлог, чтобы вырваться из душной, пропитанной выхлопными газами атмосферы Афин, расположенных в котловине и почти не продуваемых морскими ветрами.Они проследовали мимо непокорно вылезшего из моря огромного зеленого холма, увенчанного, как короной, белоснежным античным храмом с мраморными колоннами, кое-где уже одиноко торчащими в голубое небо.— Этот остров называется Эгина, — объяснил Ика. — Он находится ближе остальных, поэтому там уйма туристов. Чего нам не назначили встречу на нем?Лимон с удовольствием осматривал остров.Должно быть, люди, живущие на нем, самые счастливые в мире. Он и сам бы не отказался просиживать вечера в таверне за бутылочкой «Узо» и любоваться игрой легкого сирокко в чудесных волосах княгини. Каждое утро он купался бы в море, а потом шел бы в свой небольшой рыбный ресторанчик, где повар ждал бы его на веранде, выходящей в море, за накрытым к завтраку столом. У него появилось бы брюшко. Отпустил бы усы и выучил греческий язык. С удовольствием общался бы с веселыми благополучными туристами и забыл бы навсегда о занесенной снегом Москве и ее Уголовном кодексе. От мимолетной скуки спасался бы подводной охотой. Научился бы ходить под парусом.Приобрел бы роскошную яхту и катал бы своих сыновей, которых каждый год рожала бы ему княгиня, и всех бы их звали русскими князьями. Процентов с его капитала вполне хватило бы на такую счастливую жизнь. А потом бы отправил сыновей учиться в какой-нибудь приличную университет в Швейцарии и принялся бы ждать внуков…Лимон помотал головой, разгоняя глупые мечты, одолевающие его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82